Это самое плохое, что могло случиться с Латвией 30

А нам все равно!

- Весь этот год прошел в неопределенном ожидании каких-то активных действий со стороны общества. Но общество так и не активизировалось… Как с некоторым недоумением заметил один из политиков, люди на удивление спокойно восприняли проект бюджета. Значит ли это, что нас больше ничем удивить?

- Кажется, что мы в Латвии пришли к тому моменту, когда всем все равно. И не потому, что людям безразлично, как они живут. Нет! Просто совершенно ясно, что руководители государства с мнением простых людей вообще не считаются – что бы эти простые люди ни делали… И люди пришли к выводу, что не стоит даже тратить усилия на то, чтобы изменить мышление правящих кругов. Все равно ничего не получится!

И это самое плохое, что могло случиться с Латвией. Когда человек борется с тяжелой болезнью, врачи всегда советуют ему мыслить позитивно, поскольку от этого очень сильно зависит процесс выздоровления. Если больной находится в состоянии апатии, шансы на его излечение невелики. Апатия – это самое страшное. После нее, извините, наступает смерть…

- И что же будет с родиной и с нами?

- Не думаю, что для Латвии как для государства наступит смерть. Но то, что жители Латвии основной формой протеста выбрали отъезд из страны, – это самый страшный признак. Это признак, свидетельствующий о полной апатии и депрессии. И если мы не сдвинемся с этой точки, то Латвия так и останется окраиной Евросоюза. Конечно, Евросоюз будет поддерживать здесь какое-то равновесие, но ни о каком повышении уровня жизни, о том, что мы можем стоять наравне с другими европейскими государствами, речи быть не может.

Я не согласна с теми, кто говорит, что у нас вообще нет ничего хорошего. Это не так. У нас, например, до сих пор сохранилась хорошая система образования. Но проблема состоит в том, что мы постепенно теряем все положительное, что у нас было… И в этом надо винить главным образом тех, кто взял власть в свои руки.

Но, с другой стороны, ответственность лежит и на творческой интеллигенции. В каждой стране кто-то должен быть властителем дум, а у нас интеллигенция отошла в сторону. А еще это и вопрос профессионализма журналистов. Стоит Андрису Шкеле произнести одну фразу, и ее сразу же публикуют все газеты и журналы, передают все телеканалы и радио! Читателей, зрителей и слушателей приучают к тому, что это совершенно нормально – человек, который сделал много плохого и ушел из политики, снова вернулся в политику и снова сидит на телеэкране. И все понимают: что бы политик ни делал, главное – говорить о себе только хорошее, и все будет в порядке.

Требуются профессионалы

- Сейчас у власти находится “Новое время” – партия, которая пришла к власти под лозунгом борьбы с коррупцией и с установкой на новые принципы управления государством. И что? Нельзя сказать, чтобы у них хорошо получалось…

- Для того чтобы что-то получилось, надо быть профессионалом. Как бы мы сегодня ни оценивали годы советской власти, но все-таки в те времена, для того чтобы занять руководящий пост – стать, к примеру, министром или директором завода, – не хватало одной только партийной убежденности и партбилета в кармане. Надо было быть профессионалом в конкретной сфере.

У нас же сегодня для того, чтобы пробиться в управление, к сожалению, требуется только одно – состоять в правильной партии и входить в состав ее элиты. Кто сегодня работает в том же министерстве финансов? Это профессионалы или люди, преданные “Новому времени”?

Борьба с коррупцией – это лозунг. У “Нового времени” есть правильные лозунги, но нет механизма их воплощения в жизнь. И еще: у “Нового времени” как у партии есть одна характерная черта – некритичное подчинение всем требованиям Евросоюза и МВФ. Так что иногда кажется, что их идеология – это идеология слуги. Главное – чтобы дали деньги. Но никто не думает о том, что будет, когда эти деньги кончатся.

У нас в Латвии сегодня нет никакого перспективного анализа. И мы даже не пытаемся моделировать ситуацию в будущем. Когда я слышу, что сделать это очень сложно и практически невозможно, могу только выразить свое недоумение. Такие работы делают студенты-магистранты, они представляют модели и просчитывают, что будет в будущем, но министерство этого сделать почему-то не может…

К тому же если мы говорим о “Новом времени”, то важно учитывать еще один момент. Сегодня нам неизвестно, кто является реальным премьер-министром Латвии. Лично мне кажется, что правительство у нас возглавляет не Валдис Домбровскис, а министр финансов Эйнарс Репше. А способности Репше распоряжаться деньгами лучше всего демонстрирует судьба его собственного бизнеса. Репше не умеет управлять деньгами, он умеет использовать ситуацию. Сегодня использовать ситуацию – значит одалживать деньги. Знаете, у меня даже возникает впечатление, что Репше испытывает определенное удовольствие от того, что он может согласиться с МВФ, выполнить их требования, совершенно не задумываясь о том, как все это отразится на жителях Латвии. Он живет в другой среде и вообще не совсем понимает, что происходит вокруг него.

Синдром траура

- Не кажется ли вам, что мы очень серьезно переоценили свое значение для Запада? Казалось, как только мы вернемся в семью европейских народов, все сразу бросятся покупать наши замечательные товары. Но, увы, на западных рынках Латвию никто не ждет…

- Думаю, что мы очень сильно недооценили, что такое производство и что такое конкуренция на западном рынке. И еще нам очень мешает синдром, связанный со слишком большим количеством траурных дат в календаре. Этот “траур” отражается и на развитии экономики.

Мы почему-то думали, что все в Европе нас будут жалеть. Но если ребенок упал и ушибся, его, конечно, пожалеют пару минут, погладят по голове, если надо – помажут царапину зеленкой, а потом все, хватит, иди дальше! На руках тебя никто не понесет… А нам казалось, что нас, как плачущего ребенка, которого все обидели, все время будут носить на руках!

- Но смена экономической ориентации на восточный рынок тем не менее как единственная альтернатива в нынешней ситуации не рассматривается!

- То, что мы теряем восточный рынок, – это самое страшное, что может быть. И, на мой взгляд, происходит это по двум причинам. Латвия пережила оккупацию, тысячи людей были сосланы в Сибирь, – это тяжелое наследие… Но кроме этого фактора есть еще один – создается впечатление, что сегодня в Латвии есть люди, которые откровенно заинтересованы в том, чтобы экономическая ситуация оставалась такой же плохой. Ведь если ситуация не улучшается, можно спокойно и беззастенчиво играть на национальных чувствах. И эти люди даже радуются тому, что наши экономические отношения с Россией не развиваются.

Запад нам все время повторял, что для развития отношений с Россией мы находимся в лучшей ситуации. Социализм, как и Россию, умом не понять. Социализм может понять только человек, который в нем жил. И Россию может понять только человек, знающий о ней не понаслышке. Но мы эту возможность упустили. Почти полностью.

Правда, в последнее время мы хотя бы очнулись по поводу Белоруссии. И хотя в Белоруссии ничего так уж сильно не изменилось – Лукашенко как сидел в кресле президента, так и сидит! – отношения Латвии с Белоруссией явно активизировались.

А запугивание жителей Латвии Россией – очень выгодная карта для латвийских политиков, помогающая им заполучить голоса на выборах.

Кто у нас главный патриот?

- Вам не кажется, что никаких серьезных протестов в Латвии нет потому, что протест против решений правительства считается чем-то непатриотичным и ассоциируется чуть ли не с отрицанием государственности?

- Есть такое отношение. Если во Франции происходит забастовка, все знают: это работники какого-то конкретного предприятия или целой отрасли борются за свои права. И это нормально. Но если что-то похожее происходит в Латвии, то это сразу же преподносится как выступление против государства. Но если оценивать все протесты так, то мы по-прежнему остаемся Советской Латвией, где любой протест трактовался как протест против власти…

Объявляя какой-то вопрос или тему неприкосновенными и не подлежащими обсуждению, мы тем самым снижаем ценность самого общества. Высказывание разных мнений приводит к дискуссии, а дискуссия – это развитие. Помню, когда мы с профессором Айварсом Странгой в одной телепрограмме впервые сказали, что Карлис Улманис был одним из виновников утраты Латвией независимости, нам после этого какое-то время практически на улицу нельзя было выйти! Сегодня отношение к этой проблеме изменилось. Не должно быть тем, которые нельзя обсуждать. У нас же какие-то вопросы искусственно обостряются, чтобы люди на них отвлеклись, не думали, что происходит в экономике, что происходит с бюджетом…

И еще: наши правящие круги очень ловко используют ситуацию. Они говорят: ничего не поделаешь, денег в бюджете нет. Так что, например, для того, чтобы увеличить пенсии, придется сократить зарплаты учителям или врачам. Или что-нибудь в том же духе. И почему-то никто не думает о том, что, может быть, стоить однажды попробовать заработать деньги, а не перераспределять имеющиеся скудные финансы? Но это никому не надо – сталкивать интересы различных групп населения намного проще.

Новые “спасители”

- Недавно в одной из телепередач министр финансов Эйнарс Репше откровенно признал, что к работе над бюджетом 2011 года надо было приступить едва ли не сразу после Нового года. Но не получится, поскольку в Латвии будет царить предвыборная атмосфера. Как вам такой тезис?

- Это еще раз демонстрирует, что в правительстве работают не профессионалы, а люди, руководствующиеся партийными интересами. Помните, что было на выборах самоуправлений – до выборов политики говорили одно, а после выборов сделали совсем другое… Это метод работы не профессионалов, которые думают о развитии страны, а политиков – а точнее, политиканов, единственная цель которых – любой ценой удержаться у власти, не потерять свои места в правящих кругах.

- Недавно о себе заявила новая политическая сила – объединение “Единство”, которое обещает проводить политику исключительно в интересах народа.

- Для меня “Единство” перестало быть прогрессивной структурой в тот момент, когда я услышала, что это объединение создается для того, чтобы противостоять “Центру согласия”. Все! Если что-то создается для того, чтобы противостоять, то никакого прогресса нет. Это еще одно повторение старой идеи. Почему “Гражданский союз” отделился от “Нового времени”? Потому что политикам хотелось получить побольше мест в Европарламенте, уехать туда на большие зарплаты. А сейчас можно снова объединиться.

“Единство”, конечно же, получит места в следующем Сейме, хоть я и предвижу, что с созданием объединения все будет не так просто и легко. Но государство от прихода “Единства” к власти мало выиграет.

- Насколько обоснованы опасения латышских партий по поводу победы “Центра согласия” на выборах Сейма?

- Основание для такого прогноза есть, что показали результаты выборов в Рижскую думу. Я живу в латышской среде и могу сказать, что в ней есть и такое настроение – лучше проголосовать за “Центр согласия”, чтобы продемонстрировать свое отношение нынешним властям. Это не голосование протеста, но некая заслуживающая внимания тенденция.

Думаю, что “Центр согласия” станет одной из главных политических сил. Но больше 30 процентов “Центру согласия” никогда не получить, а это значит, что для формирования правящего большинства им нужны будут союзники. И тут я бы хотела обратить внимание на то, как лидер “Нового времени” Солвита Аболтиня ответила на вопрос о возможном сотрудничестве с “Центром согласия”. Она сказала: никогда не говори никогда… Так что объединение “Единство” в итоге может оказаться и не таким уж единым.

Что впереди?

- Было ли что-то такое, чем латвийские политики вас особенно удивили в этом году?

- Меня очень трудно чем-то удивить… Но Сейм, дружно проголосовавший за свои зарплаты, меня даже не удивил, а поразил. Это такое непонимание ситуации, такое отсутствие политического чутья, что просто удивительно! Как можно подойти к человеку, у которого нет ничего, и вежливо сказать ему: я тут возьму себе еще немножко денег для себя, мне нужнее, чем тебе. Со стороны это выглядит так, и это полный нонсенс. Такого я не ожидала. А еще: меня очень умиляют сравнения зарплат депутатов нашего Сейма с зарплатами конгрессменов в США. А какая в США зарплата у учителя или врача? Давайте сначала уравняем зарплаты латвийских и американских учителей и врачей, а потом уже зарплаты наших депутатов и конгрессменов.

- Какой вы видите перспективу развития Латвии?

- Честно говоря, на будущее я смотрю пессимистически, потому что кажется, снова победят деньги. А деньги сейчас есть у трех политических сил – у Народной партии, Союза зеленых и крестьян и Латвийской первой партии “Латвийского пути”. На выборах победят эти партии, потому что латышские избиратели по-прежнему думают только в дни выборов. Пока избиратель не вырастет, ничего в Латвии не изменится. Чуда не произойдет. Каждый ребенок должен пройти определенный цикл развития, и страна тоже.

- В последнее время большие надежды возлагаются на изменение Конституции и введение всенародных выборов президента.

- Это нужно только Андрису Шкеле. Нет такого человека, который мог бы в одиночку вывести страну из кризиса. Все хвалят времена Карлиса Улманиса. Да, в экономическом смысле он навел определенный порядок. Но в политическом отношении он привел к тому, что Латвия как государство вообще погибла. Сегодня борьба за всенародное избрание президента – это просто рекламная акция. Одними движет ностальгия по Улманису, а другими – возможность взять власть в свои руки и решить собственные экономические проблемы.

Как молоды мы были

На прошлой неделе состоялась презентация книги Илги Крейтусе “Латвия прошлых лет”.

- Это не первая моя книга, но сейчас я работаю по-другому. Я решила не писать об истории академически. Кто читает эти академические работы? Только сами авторы и немногочисленные специалисты.

Мы с коллегами из издательства “Звайгзне” пишем популярную историю Латвии. Книга “Латвия прошлых лет” охватывает период с 1945 по 1990 год. И в этой книге очень мало политики. Это просто рассказ о том, как мы жили. О быте, традициях, моде, множестве самых разных явлений и деталей тех лет – белых и черных школьных фартуках, детских праздниках, стройотрядах, кофемолках завода “Страуме”, вязаных крючком купальниках, которые, кстати, сегодня актуальны так же, как и в 60-е годы…

Политика политикой, но жизнь шла своим ходом, и была не так уж плоха. Для кого-то это годы детства, для кого-то – молодость. И это был период, который многому нас научил. Причем не только в профессиональном смысле. Именно в это время мы освоили и многие хозяйственные навыки: мы научились мариновать огурцы, делать соленья и варить варенье. И это сегодня помогает нам выживать, – рассказала “Часу” Илга Крейтусе.

Ина ОШКАЯ