Елена Кондулайнен: «Я – святая, но чтобы не улететь на небеса, как ангел – занимаюсь любовью» 4

— Несколько лет назад вы выпустили альбом «Одинокая волчица», но с тех пор новых песен неслышно.

— На самом деле я всерьез занимаюсь музыкой и планирую пробить эстраду. Все силы бросила на это. Клипы снимаю, песни записываю на свои деньги. При этом я сама режиссер, сама сценарист. Вот сейчас подготовила сюрприз для фестиваля шансона. Песня называется «Ах, ленинградка я! Ах, хули-хули-хулиганка я!» (смеется). Такие вещи становятся популярными. Коллеги мне говорят, что у меня дар Божий. Они меня в глаза называют гениальной, говорят, что я обязана радовать людей, заставляют писать песни. Первый диск меня заставили выпустить именно коллеги, и песня «Одинокая волчица» попала во многие сборники, ушла в народ.

— Публике больше известна «Одинокая волчица» в другом исполнении…

— Да, ее у меня украли. Как-то на кинофестивале в Архангельске я спела ее под гитару певцу Александру Добронравову (исполнитель песни «Как упоительны в России вечера». — Ред.) и попросила показать кому-нибудь из продюсеров, так как знакомых в мире шоу-бизнеса у меня не было. Добронравов сказал: «Это хорошая вещь, ты только ее никому не показывай». А потом и года не прошло, как я увидела по телевидению клип «Просто одинокая волчица». И мелодия похожа, и слова. Человек что-то изменил и сделал песню. Правда, ее уже знали к тому времени в определенных кругах, ко мне подходили знакомые, говорили: «Классно, твою песню исполняет Добронравов». И вот его песню слышат, а мою нет, потому что я не в шоу-бизнесе и не имею возможности ее раскрутить.

— Вы считаете, что талантливый человек талантлив во всем?

— Да. Я, кстати, не только снимаюсь в кино и пишу песни, но еще и в футбол играю, причем с мужчинами. В зависимости от команды выступаю то в нападении, то в защите. Понимаете, это моя профессия — делать праздник. Мне нравится радовать людей, чтобы они смеялись и были счастливы. Молодое поколение не знает меня как актрису, не видело тех фильмов, которые сделали меня популярной, но им нравятся мои песни. У меня есть страница в соцсетях, куча молодежи в друзьях, и все они не верят в мой возраст. Понимаете, все думают, что я преувеличиваю, что столько не живут. Сейчас настало очень интересное время, когда можно уйти от своего возраста. Мне раньше всегда казалось, что я буду только молодеть с годами, что никогда не состарюсь. И только теперь я понимаю, что это значит. Виртуальная Кондулайнен будет выглядеть все моложе и моложе. Сейчас в Сети уже есть моя страница с указанием года рождения — 1991-й. И все в нее поверили. В одной газете уже написали даже, что есть 19-летняя Кондулайнен. Понимаете? Мой образ ушел за рамки меня, и он живет отдельно. Елена Кондулайнен — это символ вечной красоты, он будет развиваться и жить своей жизнью в виртуальном мире.

— Так вы завоевываете новую аудиторию?

— Совершенно верно. Молодежь очень любит мои песни. Вот послушайте текст: «Сидел ты за соседней партой, следил ты вовсе не за мной. Ты увлечен был школьной картой, я увлекалася тобой. Светило солнце вспышкой яркой, казался мир тогда иной — мы будем навсегда за партой. А день за днем шли чередой». Это же строчки про молодых. И эту песню они друг другу передают в социальных сетях. Потому мне и нравится писать песни, что я знаю жизнь, и мне хочется рассказать о ней от себя, не при помощи режиссера, который хочет исполнять только свои желания. Меня, в общем-то, в кино это всегда тяготило, я во всех ролях искала самостоятельности. Например, в фильме «Две версии одного столкновения» я играла разведчицу ЦРУ, которая влюбилась в молодого человека, тоже американца. Я должна была у него выкрасть пленку и разведать какие-то тайны, но влюбилась в него. Долго думала об этой разведчице и поставила режиссеру условие, чтобы в фильме был последний кадр, когда я сижу одна на ступеньках и плачу. Я сказала, что не буду сниматься, если этого кадра не будет, потому что мне интереснее оправдать эту героиню, сказать, что в ней тоже есть что-то хорошее и что это была настоящая любовь, чем заклеймить ее.

— А сцены с обнаженкой в кино — тоже ваша инициатива?

— Наоборот, я по собственной инициативе однажды отказалась обнажиться. Мы тогда снимали советско-югославский фильм «Дикий ветер». Моя героиня-монахиня отдалась первому встречному солдату, потому что поняла, что ее главная задача, для которой она появилась на свет, — это быть женщиной и рожать детей. По сценарию подразумевалось, что монахиня должна быть обнаженной. А я была тогда на пятом месяце беременности, но от всех это скрывала. Мне не хотелось раздеваться в таком положении, и я запудрила мозги режиссеру, сказав, что монашке, чтобы достичь нужного эффекта, достаточно только оголить грудь. Грудь у меня была роскошная, и режиссер согласился. В общем, я всех обвела вокруг пальца, и никто не догадался, что я беременна.

— Вспомните о своей первой школьной любви.

— Это был мальчик Иван с финской фамилией Кемпе. Я училась в ленинградской области, в школе, где было очень много ингерманландцев. Я сама ингерманландка или финно-шведка, но во мне еще течет по отцу немецкая и английская кровь. А по маме у меня донские казаки были. В общем, намешано очень много кровей, все они бурлят, из-за чего характер очень сложный. Так вот, Иван Кемпе тоже был ингерманландцем. Я помню очень хорошо, как в первом классе я сидела с огромным бантом, когда вдруг подбежал мальчик и поцеловал меня в щечку. Это был Кемпе. Представляете! Я сразу покраснела, застеснялась, ведь он мне давно нравился. У него, понимаете, все время челка на глаза падала, и он поворотом головы, совсем как Миронов, убирал ее с глаз. Из-за этой челки он смотрел немного сбоку, загадочно так. Мне это нравилось ужасно. Я даже пыталась ему подражать и копировать этот взгляд. До четвертого класса мы учились вместе, а потом я просто ушла в другой класс. С тех пор его не видела. Как сложилась жизнь этого мальчика, не знаю, но навсегда осталось воспоминание о том, как я им по-детски восхищалась.

— Вы считаете женскую красоту даром или испытанием?

— Для меня это испытание, потому что всю жизнь мне приходилось отбиваться от мужчин. Они мне вредили и мешали, даже мстили, из-за чего у меня очень сложно сложилась карьера. Если бы я использовала свою красоту, то, наверное, получала бы пользу от нее. Но я, знаете ли, избегала пользоваться мужским вниманием, хотела все сделать сама, характер вырабатывала. Его же никуда не денешь — мой характер. Видно же, что я строптивая, не просто меня возьмешь, потому я и нравлюсь зрителю, потому и держусь до сих пор. Но быть красивой не просто. Я нахожусь в постоянном напряжении из-за того, что люди хотят общения со мной, ждут от меня взаимности. Я их привлекаю, не осознавая того, но их внимание напрягает.

— Вы пользуетесь услугами пластических хирургов?

— Пока я ничего не делала. Хотя режиссер Оксана Байрак сказала мне недавно: «Кондулайнен, сделаешь подтяжку над глазами — я тебя в главной роли сниму». Думаю, у меня это впереди, я этого не избегу. Но пока я выгляжу нормально, не ложусь под нож, потому что просто очень этого боюсь. У меня и так хорошее лицо на экране. Я вообще думаю создать свой компьютерный образ, как у певицы Глюкозы. Молодая виртуальная Кондулайнен будет песни петь, а я уйду в творчество в другой ипостаси. Буду, например, писательницей.

— А вы уже что-нибудь написали?

— Да, у меня есть и проза, и сценарии, и пьесы в стихах.

— О любви?

— Конечно. Одно мое творение даже называется «Три любви на фоне войны». Любовь -—главная тема в моих книгах. Но, увы, я все никак не могу что-нибудь издать. Знакомые спрашивают: «Лена, когда мы уже тебя почитаем?» А у меня руки не доходят. Мне проще песню записать. И потом песня быстрее доходит до человека, западает в душу.

— Вы первой разделись на экране и взорвали общественное сознание. Сегодня же молодые актрисы и певицы часто снимаются обнаженными, но такого феномена, как Кондулайнен, не возникает.

— Да, потому что мой секрет — не в обнажении, а в игре, в том, чтобы быть желанной для многих мужчин, для миллионов, чтобы тобой грезили, о тебе мечтали. Нужно уметь быть богиней. Это, должно быть, талант такой — чувствовать жизнь и отображать ее так высоко, чтобы никто не смог дотянуться. Пока я не вижу в шоу-бизнесе девушек, которые бы такое умели. Красивых много, но таких мало. А меня ведь, как это ни странно, до сих пор любит желтая пресса. Наверное, во мне интересная смесь интеллекта, души и чего-то такого, что дано самой природой.

— Добавьте сюда эпатаж, ведь до сих пор никто не повторил выходку, когда вы проехались топлес по Москве.

— Да, никто не повторил. Просто обо мне тогда стали столько писать и в основном неправду, и мне это настолько надоело, что я села за руль с обнаженной грудью и поехала через весь город. Мужики себе шеи чуть ли не сворачивали на улицах. Я получила колоссальное удовольствие как женщина от такого внимания.

— Сейчас вам предлагают сниматься обнаженной?

— Нет, пока не предлагали. Но я думаю, что снялась бы, потому что я в хорошей форме.

— Как поддерживаете форму?

— Все время занимаюсь любовью.

— А спортом?

— Лучше любовью (смеется). Если серьезно, то секрет моей молодости — это регулярные нагрузки в спортзале и ограниченное питание. Да, вот, только с шоколадом трудно бывает себе отказывать. Поэтому после каждой порции сладкого приходится добавлять нагрузку на тренажерах. Ну и, конечно, были эксперименты с диетами, пока я не нашла свою овощную. Суть ее в том, что всю неделю можно есть в неограниченном количестве яблоки, морковь и огурцы, а пить лишь фруктовые чаи. До 5 кг могу за короткий срок сбросить.

— Вам когда-нибудь предлагали сняться в порно?

— Конечно. Мне и раньше предлагали, и сейчас предлагают. Открою вам секрет: последнее предложение поступило здесь в Крыму, в Гурзуфе. И я вам могу сказать, что я бы снялась очень профессионально. Это порно было бы намного интереснее, чем то, что делает молодежь. Но я отказалась, потому что мне это не интересно. Мне интересно писать песни. Сейчас вот снимаю клип на песню «Я любила, я грешила», но порно и обнаженки там не будет.

— Это правда, что вас однажды вербовали в спецслужбу?

— Правда. Но я тогда отказалась. Мне хотелось быть известным героем, а не безызвестным. Я тогда училась в театральном институте, у меня был любимый молодой человек, и вербовали вообще-то его, а меня с ним за компанию.

— Кто ваши кумиры? Мэрилин Монро? Марлен Дитрих?

— Не поверите: Георгий Вицын, Евгений Леонов, Юрий Никулин, Евгений Евстигнеев и Андрей Миронов. Я с детства хотела быть похожей на них. Поэтому во мне такая закалка, ведь у меня были кумиры-мужчины, и характеры я брала от них. Поэтому такое странное смешение: с одной стороны, во мне есть женственность и сексуальность, а с другой — я смотрю на мир, как мужчина. Поэтому, наверное, я добрая. Женщины, как правило, такими не бывают, они — стервы в основе своей. Один мужчина меня спросил: «Ты дура или святая?» Я говорю: «Святая». Я стараюсь быть святой, но немного сдерживаю себя, иначе уйду на небеса. Поэтому специально начинаю грешить, любовью занимаюсь, ведь ангелы, говорят, любовью не занимаются. Так что у меня вообще все продумано, у меня компьютер вместо головы.

— Какие мужчины вам нравятся?

— Не бывает плохих мужчин, бывает выпито мало водки. А если говорить серьезно, мужчины мне нравятся талантливые. Мне скучен материальный мир. Когда человек пытается меня купить, мне перестает быть интересно. Вот, например, вижу «Бентли» — и мне скучно. Но необычный, талантливый человек меня вдохновляет. Каждый год рождаются и уходят миллионы людей. Жизнь меняется, а мне предстоит ее понять. Поэтому мне интересны необычные, талантливые мужчины. Через них я познаю жизнь.

— Вы сейчас влюблены?

— Да. Для меня это постоянное состояние. Но в кого — не скажу.