Какое государство построили латыши? 11

Сегодня, спустя 20 лет, важно ответить на вопрос, какое государство было построено за минувшие годы? Мнение США однозначно: Латвия многого достигла за 20 лет после восстановления независимости, и это следует оценить, сказала в интервью, опубликованном 16 декабря в газете «Diena», заместитель помощника госсекретаря США Мария Иованович. «Когда я вижу перемены, какие произошли в Латвии за последние двадцать лет, – то это удивительные успехи. Я была здесь двадцать лет назад. Необходимо сказать, что теперь вы – совсем другая страна», – сказала она. По ее мнению, Латвия могла бы играть большую международную роль, делясь своим опытом достижений, поскольку перемены были очень успешными. И в самом деле, визуальная картинка сегодняшней Латвии выглядит не просто иначе, а, самое главное, во многих аспектах является намного лучше той, двадцатилетней давности, которую все мы стали уже забывать. Но если эта визуальная картинка определяется сегодня финансовым потоком, который, словно река, вливается в страну, то на вопрос, стала ли Латвия за эти 20 лет демократическим государством, многие эксперты отвечают отрицательно.  
Не только в прессе, но и в научных публикациях сформировавшийся в Латвии после 15 октября 1991 года политический режим характеризуется как режим этнической демократии. Такого мнения придерживаются профессор этнологии и социологии Илга Апине, профессор политологии Юрис Розенвалдс, академик Янис Страдынь. Российские политологи считают иначе. По их мнению, в Латвии после 1991 года сформировался этнократический политический режим. Насколько верна первая точка зрения? Или, быть может, правы оппоненты из России? Для того, чтобы ответить на эти вопросы, лучше всего прибегнуть к сравнительной характеристике режимов этнической демократии и этнократии.

Характеристика этнической демократии

«Этническая демократия, – пишет профессор Юрис Розенвалдс в предисловии к  вышедшему в 2005 году под эгидой Латвийского университета, Института социальных и политических исследований и Комиссии стратегического анализа при Президенте ЛР сборнику статей «Cik demokrātiska ir Latvija. Demokrātijas audits» («Насколько демократической является Латвия. Аудит демократии»), – это политический режим, который соединяет в себе распространение основных гражданских и политических свобод на постоянных жителей с признанием привилегированного положения одной этнической группы («основной нации») в отношении государства, что проявляется в доминировании основной нации в государственном управлении. Не принадлежащие к основной нации группы в данной ситуации нередко воспринимаются как угроза для привилегированного положения основной нации, но при этом допускается политическая борьба этих групп за изменение положения. Это демократия, которая включает в себя недемократичные элементы доминирования, а значит, она может быть понята как ограниченная, несовершенная разновидность демократии».
Важный вопрос, а что сдерживает развитие режима этнической демократии в сторону дальнейшего отказа от демократии? Ответ – устоявшиеся демократические традиции и основанный на них либерально-демократический тип политической культуры.
В каких странах сегодня существует режим этнической демократии? Одни политологи (например, профессор Сэмми Смуха) считают – в Германии, Словакии, Северной Ирландии, Эстонии. Другие (профессор Ханон Барабанер) утверждают, что в Эстонии только происходит переход от режима этнократии к режиму этнической демократии, и этот переход еще далеко не завершен.

Характеристика этнократии

В изданном в 1995 году Институтом этнологии и антропологии Российской Академии Наук «Своде этнографических понятий и терминов» дается следующее определение этнократии: «Этнократия – (от греч. еthos – народ, krateia – власть; англ. – ethnic authority) – система власти, при которой на государственных постах находятся (явно преобладают) люди одной национальности (этнической принадлежности), использующие эту власть в националистических целях. Этнократия – типичное и в целом естественное явление для национальных государств, в том числе и в таких, где утвердивший ее этнос не составляет большинства населения. Элементы этнократии проступали в той или иной степени в союзных и автономных республиках СССР, созданных для обеспечения наиболее благоприятных условий экономического и языково-культурного развития определенного («титульного») этноса. С развитием национального сепаратизма и суверенизацией республик явления этнократии обычно усиливаются в результате недемократической системы выборов, лишения иноэтнических групп гражданства и т.п., что ведет к обострению межнациональных конфликтов…».
Российский политолог М.С.Джунусов, соглашаясь с тем, что «этнократия – это преобладание представителей коренной нации во властных структурах, бюрократическая власть выходцев из основного этноса», добавляет: «этнократ, как и всякий антипод демократии, меньше всего озабочен интересами народа, больше своими групповыми интересами».
Этносоциолог А.А.Кара-Мурза также отмечает, что этнократия основана на принципе «крови», этнического родства. По его мнению, непременным атрибутом этнократии является ксенофобия или, по меньшей мере, этническая сегрегация.
А известный российский социолог Ж.Т.Тощенко считает, что «этнократия – это форма политической власти, при которой осуществляется управление экономическими, политическими, социальными и духовными процессами с позиций примата национальных интересов доминирующей этнической группы в ущерб представителям других наций, народностей и национальностей.
Этнократизация власти, – указывает Ж.Т.Тощенко, – проявляется в закреплении привилегированного положения представителей «своего» народа, что выражается в «коренизации» управления, в заполнении благоприятных «социальных ниш» именно «своим» народом. Даже такие проблемы как занятость (безработица), бедность, содействие в решении проблем повседневной жизни решаются с этнократических позиций.  
Суть этнократии проявляется в игнорировании прав национальных (этнических) групп других народов при решении принципиальных вопросов общественной жизни, когда реализуется одностороннее представительство интересов господствующей нации, а не интересы человека, социальных групп независимо от этнического происхождения, религиозной и классовой принадлежности. При этом стоит особо подчеркнуть, что этнократия – это власть не этноса в прямом смысле этого слова – это власть этнической группы, захватившей власть в стране. Более того, это не только политическое, правовое, экономическое или организационное осуществление власти – это и морально-нравственная атмосфера, прямо влияющая на возможность разумного, согласованного и сбалансированного сосуществования разных народов».
К приведенным определениям этнократии добавим еще одно – из учебника для вузов «Социология культуры: путь в новое тысячелетие». «Этнократия, – подчеркивает автор учебника, профессор Высшей школы экономики Л.Г.Ионин, – это не форма государственной или общественной организации, как можно было судить по строению термина, а социальный слой – «носитель национализма в посттоталитарном варианте». Этнократия связана с большевизмом как генетически, так и идеологически. Главная связь заключается в той степени цинизма, с какой сначала большевики, а теперь – этнократы используют естественные национальные чувства населения для целей собственного господства и обогащения».
Однако перечисленные определения этнократии все же не в полной мере характеризуют ее сущность. Одной из главных черт этнократии является также то, что получившая в условиях, как правило, многонационального государственного образования власть этнократия, представляющая интересы не всей, а лишь части титульной нации, неизбежно начинает бороться за создание «этнически чистого» государства. Таким образом, этнократия в своей практике неизбежно возвращается к идеологии и практике тоталитаризма, основанным на авторитарно-тоталитарном типе политической культуры. При решении национального вопроса этнократы принимают такие законы и опираются на такую идеологию, реализация которых возможна лишь при осуществлении насилия или геноцида, т.е. при недемократическом политическом режиме.
Таким образом, этнократия – это недемократический политический режим и его развитие в сторону демократии сдерживается недемократическими выборами в органы власти, отсутствием устоявшихся демократических традиций и доминированием среди политической элиты и хотя бы части общества авторитарно-тоталитарного типа политической культуры.

Принципиальный момент – выборы и идеология

Выборы, а также содержание государственной идеологии – это основа, которая не только определяет содержание проводимой в государстве национальной политики, но и позволяет достаточно четко ответить на вопрос о характере существующего в стране политического режима. В уже упомянутом сборнике статей «Cik demokrātiska ir Latvija. Demokrātijas audits» профессор Видземской высшей школы Янис Икстенс и профессор Латвийского университета Андрис Рунцис состоявшиеся в Латвии после 1991 года выборы оценивают как «свободные и честные». И все, точка!
О том, что значительная часть населения лишена политических прав и не принимает участия в выборах и, соответственно, выборы в Латвии это не свидетельство демократии, а лишь ее имитация, ученые не говорят ни слова. Не анализируют они и оценки латвийских выборов в западной прессе. Не упоминают о выводе независимого исследовательского центра «Freedom House», который, оценивая состояние демократии в Латвии в 1992 году, после принятия Верховным Советом 15 октября 1991 года постановления «О восстановлении прав граждан и основных условиях натурализации», в соответствии с которым все население было поделено на граждан и неграждан, поместил ее в особый раздел стран, сделавших шаг в обратном направлении – от демократии к авторитаризму, переведя ее из разряда «свободных» в разряд «частично свободные». Не упоминается и вывод Специального комитета ПАСЕ от 8 ноября 2002 года, который по итогам состоявшихся в октябре того же года выборов в 8-й Сейм, пришел к заключению, что в Латвии, из-за неучастия в выборах т.н. «неграждан», сформировался «долговременный дефицит демократии». Без внимания осталось и обращение Комитета по правам человека ООН, который 7 ноября 2003 года рекомендовал властям Латвии «предотвратить продолжение ситуации, в которой значительная часть населения классифицируется как «неграждане», способствовать процессу интеграции путем допуска неграждан, которые являются долголетними жителями…, к местным выборам, а также сократить другие ограничения».
Что же касается оценки государственной идеологии, в основе которой, как мы все знаем, лежит тоталитарная концепция строительства «Латышской Латвии», то эта тема в книге вообще никак не освещена.

В какой Латвии мы живем?

Отвечая на этот вопрос, сравним режимы этнической демократии и этнократии.
Если при режиме этнической демократии в обществе доминирует либерально-демократический тип политической культуры, то при этнократии – авторитарно-тоталитарный тип, одним из важных признаков которого является требование быть лояльным к существующему режиму. В Латвии сегодня доминирует именно авторитарно-тоталитарный тип политической культуры.
Если в основе режима этнической демократии лежит демократическая идеология, то этнократический политический режим в национальном вопросе опирается на идеологию тоталитаризма, с помощью которой стремится обосновать создание этнически однородного, или этнически «чистого» государства, т.е. такого государства, которое в условиях многонационального общества можно создать, лишь проводя политику насилия или геноцида. Лозунг «Латышская Латвия!» – это лозунг тоталитарной идеологии.
Если при режиме этнической демократии в основе отношений государства и национальных меньшинств лежит диалог и учет интересов отдельного человека, то при этнократии диалог подменяется репрессивными мерами и абсолютизацией на уровне идеологии интересов нации. В отличие от режима этнической демократии, речь идет уже не о добровольной, а о насильственной ассимиляции, причем режим этнократии стремится достичь ее в максимально короткие сроки и в полном объеме. В Латвии государство вместо диалога с национальными меньшинствами проводит политику «закручивания гаек». Продавливание, вопреки мнению русскоязычной общины, так называемой «школьной реформы», отказ под любыми предлогами включить в состав правящей коалиции «Центр согласия», который представляет в том числе и интересы национальных меньшинств; отказ правящей коалиции от компромиссных предложений «Центра согласия» по языковому вопросу – яркий пример поддержки государством политики насильственной ассимиляции национальных меньшинств.
В отличие от режима этнической демократии, режим этнократии использует откровенно недемократические механизмы формирования структур власти, т.е. недемократические (не всеобщие) выборы в законодательный и муниципальные органы власти, в результате чего национальные меньшинства принудительно лишаются возможности эффективно защищать свои права на политическом уровне. Разделение в Латвии населения на граждан и неграждан создало основы для проведения не всеобщих и недемократических выборов в Сейм и местные органы власти.
В отличие от режима этнической демократии, режим этнократии максимально игнорирует критику как международных структур, так и внутренней оппозиции, выдвигая в качестве обоснования такого поведения тезис об «особой ситуации», в которой оказались страна и титульная нация в результате исторических коллизий (Латвия).
Если при режиме этнической демократии во внимание, хотя и с некоторыми ограничениями, принимаются интересы всего населения, а не только титульной нации или ее части, то режим этнократии, представляющий интересы не всей титульной нации, а лишь ее части, на деле игнорирует права не только национальных меньшинств, но и титульной нации.
Пренебрежение латвийской правящей элитой интересами населения, как латышей, так и нелатышей, стало главной причиной массовой экономической эмиграции, начиная уже с середины 1990-х годов. Комиссия по стратегическому анализу при Президенте ЛР, которая изучала этот вопрос, пришла к выводу, что среди главных причин, из-за которых люди уезжают из Латвии, – отсутствие социальной защищенности, благожелательного и ответственного отношения работодателей, а также политическая ситуация и в целом неблагоприятная морально-психологическая атмосфера в стране. Уехавшие до сих пор испытывают чувство обиды, горечи и унижения, и большинство из них не собирается участвовать в выборах органов власти в Латвии, поскольку политические процессы их не интересуют.

Вывод

Курс правящей элиты на официальное признание политико-юридической и идеологической преемственности Латвии 4 мая 1990 года с Латвийской республикой до 17 июня 1940 года с неизбежностью привел к тому, что после 4 мая 1990 года в политике Латвийского государства вновь стал пропагандироваться культ К. Ульманиса и проводится курс на строительство так называемой «Латышской Латвии», т.е. политический режим вновь стал формироваться как этнократический. Поэтому нельзя согласиться с мнением, что сформировавшийся в Латвии после 1991 года политический режим – это режим этнической демократии.
Принимая во внимание, что:
•    Латвийское государство на протяжении всех 20 лет существования Второй республики рассматривает нацменьшинства, и в первую очередь русскую культурно-языковую общину, как угрозу своему существованию и не наделяет т.н. «неграждан» политическими правами даже на уровне выборов в муниципальные органы власти, как это сделали власти Эстонии;
•    учитывая, что правящая элита одновременно проводит курс на строительство государства-утопии – этнически однородной «Латышской Латвии», который вместо интеграции латвийского общества предполагает выталкивание из страны инородцев и насильственную ассимиляцию тех, кого вытолкнуть не удается, используя для этого так называемую «школьную реформу», которая должна разрушить и фактически полностью ликвидировать созданную более 200 лет назад школьную систему воспроизводства русского языка и русской культуры, игнорируя при этом любые протесты со стороны самих русскоязычных жителей;
•     учитывая, что правящая элита не только сохраняет, но и расширяет уже существующие ограничения демократии;
•     наконец, принимая во внимание, что правящая элита с одинаковым пренебрежением относится как к проблемам национальных меньшинств, так и к проблемам титульной нации, можно утверждать, что в Латвии после 1991 года сформировался не режим этнической демократии, а этнократический политический режим.
Этот режим несет угрозу как национальным меньшинствам, так и титульной нации. Особо опасным его делает стремление правящей элиты начать пересмотр итогов, включая территориальные, Второй Мировой войны, и реабилитировать Латышский добровольческий легион СС, что неотделимо от реабилитации нацизма и фашизма. Это стремление усиливает тоталитарную составляющую в идеологии и практике этнократии.

Опубликовано в журнале «Балтийский мир», № 6 за 2011 год, стр. 16 – 20.