- Русский чувствует себя обделённым человеком, человеком второго сорта. Вы даже запрещаете нашим детям учиться на родном языке, - возмутился Михаил.
- Так что мы готовим рабочие кадры не для своей страны, а для вашей? – с уязвлённым самолюбием спросил гражданин Латвии. – О будущем поколении и нынешней молодёжи не беспокойся. Они легко адаптируются. Трудно в наше время устроить свою жизнь людям среднего возраста, когда ещё долго до пенсии, а недостаточное знание государственного языка не позволяет устроиться на работу.
- Да еще с петровских времен в Латвии живут русские. Целые старообрядческие общины, - амбициозно возразил советский гражданин.
- Да, но это русские латыши! И для них родина – не Советский Союз, а их горячо любимая Латвия. Я поляк, но я – латвийский поляк. Мы гордимся своей родиной, мы её патриоты. Мы и Латвия – едины. "Человек в жерновах истории! Гертруда Друсс.
- Русский чувствует себя обделённым человеком, человеком второго сорта. Вы даже запрещаете нашим детям учиться на родном языке, - возмутился Михаил.
- Так что мы готовим рабочие кадры не для своей страны, а для вашей? – с уязвлённым самолюбием спросил гражданин Латвии. – О будущем поколении и нынешней молодёжи не беспокойся. Они легко адаптируются. Трудно в наше время устроить свою жизнь людям среднего возраста, когда ещё долго до пенсии, а недостаточное знание государственного языка не позволяет устроиться на работу.
- Да еще с петровских времен в Латвии живут русские. Целые старообрядческие общины, - амбициозно возразил советский гражданин.
- Да, но это русские латыши! И для них родина – не Советский Союз, а их горячо любимая Латвия. Я поляк, но я – латвийский поляк. Мы гордимся своей родиной, мы её патриоты. Мы и Латвия – едины. "Человек в жерновах истории! Гертруда Друсс.