Гавриленков Александр Корнеевич – ветеран, прошедший всю войну

Гавриленков Александр Корнеевич – ветеран, прошедший всю войну. Он помнит всё и открыто делился воспоминаниями из своей жизни. Статный, солидный, в орденах, он рассказывал о своём детстве, тяжёлой жизни и первом поцелуе. Грустил о молодости, которую так и не увидел и о дочери, трагически погибшей.

Александру Корнеевичу уже за 90, но он так и не смог понять, как остался в живых. На него не раз приходили похоронки, на воинских братских могилах выбито его имя. Документы советской эпохи с годами изрядно потрепались и разваливаются, а он жив, здоров, смеётся и шутит. Озорной, весёлый и харизматичный– он читает на память стихи, рассуждает о политике, и комментирует события, происходящие в мире.

«Когда я был мальчишкой, по траве росяной бегал босиком, и девчонок трогал за косички. А теперь вот что со мной? Вот виски поседели, усы выросли, и не стали узнавать свои».

Александр Корнеевич, расскажите о своём довоенном прошлом.

Я родился в крестьянской семье. Отец­–  служащий, дежурный по станции, имел хозяйство: 3 лошади, 3 коровы, овцы, куры. Считалось среднее хозяйство. В возрасте 10 лет уже приучали пахать землю. Но не любил, ой как не любил! Ведь ходить надо, плуг держать. А вот косить– любил. А ещё любил кипяченое молоко с мёдом. Бывало мамаша как приготовит в глиняном кувшине, ой как любил я такое молоко! А потом в 1930 году началась коллективизация. Всё отобрали: и землю, и лошадей. Стали мы расползаться кто куда. Нас было 6 братьев и сестра. Старший Василий– уехал в Донбасс и меня забрал туда. Правдой и неправдой доверили лёгкую работу в шахте– проводил замеры. Приходилось спускаться на глубину 800 метров. Надоело. Грязно знаете ли. Не хотелось. Тогда брат пристроил машинистом подъёмника. Так я и работал до 40-го года.

А в 1940 году Вас призвали в армию?

Да, мне было 19 лет. Призвали в Донбассе. Был направлен в Московский гарнизон в самом центре Москвы. Была так называемая правительственная дивизия, называлась Пролетарской дивизией. Прослужил я год, и в 41-ом году началась война.

Каким Вам запомнилось начало войны?

Вот говорили о том, что внезапно война началась, а ведь знали. А когда скрывать уже было нечего– бомбили Киев, Брест, то было объявлено публично. Выступил Иосиф Виссарионович Сталин. И пошёл я тогда по дорогам военным. Когда Смоленск сдали, нашу воинскую часть разбомбили, и остались мы без командования.

И куда дальше лежал Ваш путь?

Отправились мы в сторону Москвы. Прибалтика была захвачена, Белоруссия тоже. А по Смоленской дороге шли толпы людей как гражданские, так и военные, страшно вспомнить. Были окопы, траншеи и в одном месте мы сели. А солдат захотел спеть на прощание и говорит: «А Фёдоровна баба хитрая- любила Сталина, а потом Гитлера!» Вроде никто кроме нас и не слышал, но во 2-й половине дня нас за самодеятельность забрали КГБшники. Военный трибунал, измена Родине, критика правительства, чего они нам только не наговорили! Мы чудом отделались– по дороге с неба бросили бомбу и машину перевернуло. Пролежали мы под ней часа три, а затем военным кинжалом раскопали землю и выбрались из-под кузова. Только нас уже было не трое, а двое.

И дальше на Москву?

Да, а под Москвой шли оборонительные работы. Дали нам по лопате в руки, мол раз вы не смогли воевать, и определили нас как «лопатерия».А мы ведь не виноваты, что западный фронт был уничтожен. Потом нас забрали в Мордовию, в Гороховецкие лагеря. И когда сформировали армию в 42-ом году, бросили на Донской фронт.

А серьёзно ранены Вы были?

Да, на Донском фронте и был ранен. В августе месяце командование решило прорвать слабую оборону итальянской дивизии. Начались тяжелые бои. В основном противник бомбил с воздуха. Летало до 10 штук истребителей– Мессершмитт и Фокке-Вульф. Большие потери людей были. Вот и меня на этом участке ранило. Раздробило кость на левой ноге. Тут пошло мучение по госпиталям. С одного в другой перенаправляли, не было свободных мест, огромное количество раненых. Из Борисоглебска в посёлок Башмаково, Тамбовская область, затем в Пермь, потом на Уфу, нигде не было мест. Везли до Надеждинска, а там дальше дороги нет, некуда. Разгрузили в Верхотурском монастыре. У меня начался абсцесс, и меня эвакуировали в Надеждинск. Там работал большой госпиталь. А после всего отправили в батальон выздоравливающих в город Камышлов.

А когда снова оказались на фронте?

Вначале 44-го в Камышлове сформировали эшелон, он шёл на Прибалтику. Так я попал в 1-й Прибалтийский фронт под командованием И.Х.Баграмяна, и вступил в боевые действия.

Кем Вы служили?

Был солдатом, был командиром отделения, командиром взвода. В основном миномётчиком.

У Вас есть случай, который оставил след в памяти?

Помню девочке лет 5-ти, осколком ранило руку. Она лежала окровавленная и плакала. А я любил детей и хорошо к ним относился. Взял её, она плачет, папой меня называет, и я заплакал вместе с ней. А командир озлобился, мол, что за детсад устроили, и велел мне оставить её. И я положил её. Она кричала: «Папа, возьми меня!» А я шёл и плакал. И сейчас, вспоминая, слёзы льются.

Александр Корнеевич, а яркие, приятные моменты случались?

Был такой. Я в госпитале лежал, а мне молодая, симпатичная девчушка оказывала помощь. Ну я её взял и поцеловал. Первый раз девчонку поцеловал, а главное–  где, в каких условиях (смеётся).

Из Ваших наград, какие наиболее дороги? Или все бесценны и значимы?

1-й и 2-й степени ордена– самые дорогие. А последняя– медаль орден славы солдатской. Преподнесли в день 65-тилетия Победы в Великой Отечественной войне.

Как сложилась Ваша жизнь после войны?

После войны отправили служить на Финскую границу. Потом вышел приказ вернуть фронтовиков в Санкт-Петербург. В 1946  году демобилизовали из армии. 7 лет я прослужил в армии. Потом товарищ помог устроиться в Даугавпилсе. Находился я на хозяйственных работах в крепости. Затем перешёл на ЗХВ. Проработал там 20 лет. Работал и под Ригой и в Риге.  50 лет трудового стажа признали, а 7 лет выкинули. Пенсия небольшая, но балы ведь мне уже не справлять (смеётся).

Ваши друзья-фронтовики, вы поддерживали с кем-то связь?

Вместе воевал с латышами, были в одних боях. Общались, встречались, а сейчас уже и нет никого. Порой как вспомню войну– слёзы невольно катятся. За что люди погибали…

Александр Корнеевич, Вы принимаете участия  в мероприятиях нашего города, посвященных Дню Победы?

Всё время хожу! Даугавпилс 9-го мая– это класс (поднимает большой палец вверх)!

И этот год не будет исключением? Придёте в парк?

Если привезут, то обязательно. Уже плохо хожу–10-й день 9-й километр (смеётся).

Я слушала рассказы Александра Корнеевича с замиранием сердца и молча восхищалась им. Пусть лицо усыпано морщинами, роскошные усы давно поседели, а взгляд стал чуть тусклее, но этот человек словно пропитан, наполнен радостью, светом и любовью к жизни. Такое не забывается. Спасибо Вам лично и всем участникам Великой Отечественной войны за проявленное мужество, храбрость и отвагу. За то, что достойно отстояли честь и подарили своим детям, внукам и правнукам свободу. Помним. Гордимся. Благодарим.