Кто-то смотрит на памятник освободителям и его сердце наполняется гордостью, а у кого-то сердце кровью обливается, вспоминая 17 июня 1940 года, когда будущие освободители вторглись в чужую страну и разрушили устоявшуюся жизнь человека, когда национализировали веками собранное имущество семьи и отрывали от нажитого дома и дорогих сердцу мест. Это может понять только тот, кто сам такое пережил! Если вы обвиняете латышей в нацизме, то у русскоязычного населения играет шовинизм. А национализм и шовинизм одинаково страшны! Вот даже угрожают войной. Пусть ничто не напоминает о тяжелом времени как для одних так и для других!
Кто-то смотрит на памятник освободителям и его сердце наполняется гордостью, а у кого-то сердце кровью обливается, вспоминая 17 июня 1940 года, когда будущие освободители вторглись в чужую страну и разрушили устоявшуюся жизнь человека, когда национализировали веками собранное имущество семьи и отрывали от нажитого дома и дорогих сердцу мест. Это может понять только тот, кто сам такое пережил! Если вы обвиняете латышей в нацизме, то у русскоязычного населения играет шовинизм. А национализм и шовинизм одинаково страшны! Вот даже угрожают войной. Пусть ничто не напоминает о тяжелом времени как для одних так и для других!