Предыдущая перепись 2009 года зафиксировала резкое снижение количества белорусов, назвавших белорусский язык родным или указавших его как средство повседневного общения. При этом значительная часть белорусскоязычных говорит не на литературном белорусском, а на так называемой трасянке, которую одни белорусы считают смесью русского с белорусским, а другие — подлинным белорусским языком. Аналитический портал RuBaltic.Ru разбирался, что же такое трасянка.
Перепись населения — это инструмент не столько объективного отражения социальной реальности, сколько ее конструирования. Перепись отражает идеологические установки и запросы государства и даже отдельных переписчиков, поэтому и их результаты следует оценивать критически.
Так, первая организованная перепись населения на территории Беларуси состоялась в 1897 году в рамках Российской империи. Она зафиксировала, что основной язык населения — белорусский, правда, интерпретировала его как диалектную разновидность русского языка, наравне с великорусскими и малорусскими диалектами.
Советская перепись 1926 года проходила в атмосфере «коренизации» и «борьбы с русским великодержавным шовинизмом» и исходила из того, что белорусы и украинцы — это отдельные народы, а переписчики нередко «корректировали» ответы респондентов в идеологически правильном ключе, если те вдруг называли себя русскими или малороссами.
В советское время «родным» было принято считать язык «своей» этнической группы, независимо от того, владел им человек в своей повседневной жизни или нет.
В 2009 году вопрос о родном языке был переформулирован в соответствии с международными нормами как вопрос о языке, который был первым усвоен в детстве.
Очевидно, такая формулировка также сыграла свою роль в резком падении числа респондентов, назвавших белорусский родным.
В ходе нынешней переписи эта формулировка сохранена, что вызывает неудовольствие местных националистов.
Запутанности языковой ситуации в Беларуси придает и наличие такого феномена, как «трасянка». Под трасянкой (само слово изначально означало смесь низкокачественного сена и соломы) обычно понимают смешанную речь, включающую элементы русского и белорусского языков. Будучи распространенной преимущественно в сельской местности и среди горожан в первом поколении, в основном старшей возрастной группы, трасянка считается непрестижным просторечием, поэтому в качестве самостоятельного языкового явления нигде не фиксируется.
По всей видимости, значительная часть тех, кто указывает в качестве языка повседневного общения белорусский, на самом деле говорит на трасянке.
В современной массовой культуре Беларуси трасянку иногда используют для создания комического эффекта. Так, на трасянке говорит известный дуэт «Саша и Сирожа», а в свое время на одной из минских FM-радиостанций вещал виртуальный ди-джей Арнольд Кукушка, также использовавший трасянку.
Однако в целом будущее трасянки представляется печальным.
Если языковая политика в Беларуси не совершит кульбита в украинском духе, трасянка, скорее всего, будет окончательно вытеснена нормативным русским языком по мере естественной убыли старших поколений, а также продолжающейся депопуляции сельской местности и перетока населения в города.
Впрочем, это вполне закономерная судьба любого социально непрестижного просторечия.
Для белорусских националистов трасянка является «испорченным» языком, возникшим в результате отхода от «настоящего» белорусского языка под влиянием русской ассимиляции. Однако есть и противоположная точка зрения: что трасянка и есть настоящий народный белорусский язык, в отличие от искусственного литературного канона, сформированного под сильным польским влиянием и по принципу максимального удаления от русского.
С этой точки зрения, непопулярность литературного белорусского языка среди белорусов объясняется его искусственностью и удаленностью от народной речи, которая всегда была гораздо ближе к русскому языку.
Что считать «чистым» и «исконным» белорусским языком — вопрос запутанный, учитывая, что на протяжении столетий территория Беларуси находилась в зоне конкурирующих и разнонаправленных языковых тенденций. Древнерусская языковая традиция, сформировавшаяся под сильным церковнославянским влиянием, во времена Великого княжества Литовского и Речи Посполитой испытывала возрастающее давление со стороны польского языка, под влиянием которого стала формироваться так называемая «простая мова» — обиходный язык, использовавшийся в правовых актах (включая статуты ВКЛ), частной переписке и светской литературе.
Православная церковь продолжала придерживаться консервативной языковой традиции, ориентированной на церковнославянский.
С определенной точки зрения, «простая мова», которую в современной Беларуси обычно определяют как старобелорусский язык, также была своего рода «трасянкой», причудливо мешавшей церковнославянизмы, местные диалектизмы, польские, латинские и немецкие заимствования.
Этот язык на поверку оказался весьма неустойчив, и к началу XVIII века был практически полностью вытеснен нормативным польским, на который перешла литовско-русская аристократия. Речь простого народа также испытывала возрастающее влияние польского. И это несмотря на усилия православной и даже униатской церквей, которые пытались противостоять этому процессу, ориентируя своих прихожан на старую «славяно-русскую» традицию. Примером этого может быть «Букварь языка славенскаго», изданный в типографии униатского Троицкого монастыря в Вильне в 1767 году, то есть уже на излете Речи Посполитой, когда процессы культурной полонизации стремительно ускорялись.
В эпоху Российской империи проводилась политика борьбы с польскими влияниями на белорусов, в том числе и через «очистку» разговорной речи от полонизмов. Процесс «деполонизации» разговорного языка набирал обороты уже со второй половины XIX века и особенно активно шел в восточных областях, на что обращал внимание этнограф Евфимий Карский.
Напротив, самые полонизированные версии белорусских диалектов сложились в Виленской и Гродненской губерниях с их высоким процентом католического населения и наиболее сильным польским влиянием.
Учитывая, что идея отдельного белорусского языка возникла во многом в пику общерусской концепции (белорусские говоры — это диалектная разновидность русского языка), не мудрено, что именно эти наиболее полонизированные диалекты, нередко намеренно насыщаемые полонизмами или искусственно сконструированными словами, в конечном счете и легли в основу создаваемого языкового стандарта.
Соответственно, в рамках националистического дискурса все, что сближало белорусскую языковую практику с (обще)русской, стало интерпретироваться как чуждое, наносное и угрожающее белорусской идентичности.
Поди разберись что правильно, многие беларусы Дэпилса именно на трасянке и говорят, смесь беларуского с русским особенно из деревень.
беларусы абавязаны размауляць па беларуску каб не папасць пад руски мир