Российский посол в Латвии: «Власть не должна врать!» 9

— Возможна ли в перспективе положительная динамика отношений между нашими странами? Что для этого нужно сделать и как? Какова нынешняя реальная картина наших отношений (бизнес, экономика и прочее)?

— Поймите меня правильно, я буду говорить со своей жердочки… Это будет видение с жердочки посла, а не министра или президента России. Но в то же время меня, безусловно, интересуют международная политика и отношения наших стран. И как посла, и как человека, который фактически всю свою жизнь интересовался этими моментами.

Надежда на улучшение отношений между нашими странами, как говорится, остается всегда. Показательно, что, несмотря на разные подходы наших стран в международных делах, во взаимодействии по линии отдельных министерств и ведомств России и Латвии удалось сохранить позитивную динамику.

Положительно оцениваем состоявшиеся 30 мая сего года в Риге консультации директоров территориальных департаментов министерств иностранных дел двух стран, а также встречу заместителя министра иностранных дел России Александра Панкина с министром иностранных дел Латвии Эдгаром Ринкевичсом «на полях» министерской сессии Совета государств Балтийского моря 3 июня сего года в Юрмале.

В октябре этого года также состоялись консультации экспертов министерств юстиции и консульских департаментов МИД двух стран. В декабре запланировано проведение политических консультаций первого заместителя министра иностранных дел Российской Федерации Владимира Титова с государственным секретарем МИД Латвии Андрисом Пелшсом.

На регулярной основе осуществляются контакты представителей транспортной отрасли. В рамках прошедшей 15–17 апреля этого года в Москве международной транспортно–логистической выставки TransRussia состоялась встреча министра транспорта РФ Евгения Дитриха с министром сообщения Латвийской Республики Талисом Линкайтсом (министры также являются сопредседателями Российско–латвийской межправительственной комиссии). Кроме того, 3–4 октября в Риге прошло заседание смешанной комиссии по вопросам международных автомобильных перевозок между Российской Федерацией и Латвийской Республикой.

Традиционно интерес к сотрудничеству проявляют бизнес–сообщества России и Латвии, что нашло отражение в работе Российско–латвийского делового совета, который дважды собирался в этом году. Кроме того, о необходимости активизации усилий в целях наращивания взаимной торговли, поиска новых форм и возможностей для взаимодействия, реализации проектов, представляющих взаимный интерес, речь шла на состоявшемся 25 октября сего года 10–м заседании рабочей группы по экономическому сотрудничеству Российско–латвийской межправкомиссии.

Подобные усилия уже приносят свои плоды: за 8 месяцев текущего года товарооборот между нашими странами вырос почти на 4%.

Одним из направлений двустороннего диалога, которое не только не подвергается искусственному сдерживанию или заморозке, но и, напротив, активно развивается, является региональное и приграничное сотрудничество.

17–19 октября в Риге прошли Дни Санкт–Петербурга, которые открыл вице–губернатор Владимир Княгинин.

Развивается многоплановый диалог между Москвой и Ригой. Недавно в латвийской столице завершились Дни Москвы, вызвавшие неподдельный интерес как рядовых рижан, так и представителей бизнеса, деятелей культуры. Нельзя не упомянуть и о расширении связей с российскими Башкортостаном, Татарстаном, Якутией.

Как известно, в прошлом году в силу вступили итоговые документы по демаркации российско–латвийской границы. Мы на этом не останавливаемся: уже сейчас наши ведомства работают над следующим шагом – заключением договора о режиме государственной границы.

С такой, казалось бы, радужной картинкой диссонируют раздающиеся время от времени резкие высказывания представителей латвийской политической элиты. Мы не можем их не учитывать при выстраивании отношений с Латвией, особенно когда эти выпады касаются таких чувствительных для россиян вопросов, как фальсификация нашей совместной истории и соблюдение прав соотечественников.

Исходим из того, что конструктивный российско–латвийский диалог отвечал бы интересам народов наших стран. Готовы к совместной работе с целью выправления ситуации – настолько, насколько к этому готовы латвийские партнеры. Ждем от официальной Риги взаимности.

— Какова, на ваш взгляд, перспектива санкционной политики Запада в отношении России? Чем это закончится?

— Ограничительные меры несут негативные последствия для бизнеса всех государств. Эксперты оценивают убытки России от западных ограничений в 50 миллиардов долларов. Но в то же время Европа потеряла 240 миллиардов. Европейские политики понимают, какой урон был нанесен санкциями, введенными против России, экономикам их стран. Теперь русофобский период на этом направлении начинает сходить на нет. Пока нельзя говорить, что санкции заканчиваются, они будут еще довольно долго продолжаться, но уже не в том виде, как было.

Рестриктивные (ограничительные. — Прим. ред.) меры научили Россию не полагаться на чужие технологии и товары, так как доступ к ним может быть закрыт в любое время. Введенные против России санкции были восприняты обществом как несправедливые. Люди сплотились, потому что для них это был слишком очевидный негативный подход Запада.

По моему мнению, санкции стали хорошим стартом для нужных коррекций в экономике Российской Федерации. Наибольший потенциал присутствует в сфере импортозамещения. Продуктовое эмбарго открыло огромные возможности перед российскими аграриями. Во многих сегментах освободились рыночные ниши, или, по крайней мере, они стали значительно менее насыщенными.

— Мировой контекст взаимоотношений разных сторон света, по–моему, весьма ощутимо меняется. Какие изменения в это внесет усиление, например, азиатского вектора, Китая, усиление влияния исламского мира? При этом, на мой взгляд, имеет место быть самоослабление западной стороны.

— Понимаете, как мне кажется, это опять–таки результат динамики того развития, которое происходит в нашем глобальном мире. Вопрос в другом. Глобализм приносит благо или он может привести к негативным последствиям и обострению противоречий между центрами экономики, силы и влияния в современном мире? В чем смысл, если коротко, глобализма?

Это еще один очень серьезный инструмент повышения конкурентоспособности экономических акторов на глобальной арене. Перенос, допустим, производства высокотехнологических производств, транснациональных корпораций на территории и в страны, где при сохранении конкурентоспособности их продукции можно понизить себестоимость, что дает преимущество.

Появление новых, конкурентных, сильных, динамичных игроков в мире остановить нельзя. И поэтому появилась роль Китая, Индии, Бразилии, Южно–Африканской Республики. И будут еще новые игроки.
Назрела необходимость адекватной реакции на опасный рост напряженности и конфликтов, волну терроризма на фоне общего кризиса развития.

Так что в мире, по меткому замечанию министра иностранных дел Российской Федерации Сергея Лаврова, можно констатировать «стабильное осложнение международных отношений».

Поистине справедливая архитектура международных отношений – это полицентричный миропорядок. Основной смысл его сводится к тому, чтобы вести дела друг с другом не через ультиматумы, а на основе уважительного поиска баланса интересов.

Россия выступает за необходимость опираться на оправдавшие себя легитимные международные механизмы, и прежде всего на ООН и ее устав, обеспечивающие надежный инструментарий разрешения наиболее трудных вопросов мирового развития.

— Однако ООН, несмотря на свой глобальный статус, ныне представляется мне довольно–таки хилой организацией.

— Да, и опять–таки в этой оценке нет ничего катастрофического. Вопрос в том, что делать с этой организацией, чтобы она стала лучше, качественнее, эффективнее, авторитетнее… Но для этого нужны и солидарные усилия стран–учредителей и стран, входящих в Совет Безопасности на постоянной или временной основе, и вообще мирового общественного мнения, которое представлено в ООН.

— А как вы позиционируете Россию, ее роль в этом контексте? Россия ведь считает себя великой страной.

— У каждой страны существуют своя история, свои противоречия, своя динамика… Что говорить – распад Советского Союза и появление на постсоветском пространстве полутора десятков новых государств, включая и Российскую Федерацию, – это же было событие, которое, наверное, трудно переоценить или недооценить.

И то, что происходило затем в моей стране в девяностые годы… это был такой достаточно сложный период нашего развития. И в остальных новых государствах он тоже был нелегким. Потому что это была системная перестройка и государства, и народного хозяйства, и отношений внутри государства. Это было изменение ментальности и оценки реальности населением.

Насчет России? Одна маленькая цифра… За девяностые годы наш ВВП упал ниже единицы на 17 процентов. Сейчас мы возвращаемся. Но вернуться с таким зазором – это не просто объявить статистические данные. Игра в статистику, как говорил Марк Твен, всегда очень лукава.

У нас, как и во всех государствах, есть такой документ: Доктрина национальной безопасности. Знаете, какой там главный тезис? Главное условие обеспечения национальной безопасности России – это рост социально–экономического положения населения.

То, что у нас этот тезис является приоритетным, — бесспорно. Для этого прилагаются серьезные административные, финансовые и организационные усилия. Понятно, что это невозможно сделать указом, понятно, что это невозможно обрести наутро — и солнце взойдет обязательно. Такого никто не обещает…

Наш президент в этом смысле, кстати, очень грамотный политик, и я вижу, что он придерживается этого тезиса постоянно. Тезис очень простой: власть не должна врать! Потому что если дано обещание, а потом оно под любыми замечательными предлогами не выполняется — это самое страшное нанесение ущерба…

Я сам тоже придерживаюсь такой точки зрения в своей работе. То есть я не буду ничего обещать. Я лучше промолчу, но если уж ты сказал и хочешь сохранить свое лицо (и как должностное лицо, и свой политический облик), то это надо выполнять. Я не пытаюсь сказать, что у нас все замечательно и славно. Мы неидеальны. Вопрос в том, что постепенность, эволюция – это лучшая формула развития любого государства, лучше, чем революция или какие–то большие скачки.

А Россия с ее уникальной географией евразийской державы играет и намерена продолжать играть самую активную роль в формировании справедливой общемировой ситуации, не забывая свои национальные интересы.

— Как нам добиться того, чтобы советский период не мешал нормальным отношениям между Россией и Латвией, между русскими и латышами?

— Это широкий комплекс вопросов. Существует инструмент, с помощью которого мы, возможно, могли бы прийти к общему знаменателю в вопросах общего прошлого: это деятельность совместной комиссии историков. Несмотря на расхождения с властями современной Латвии в трактовке причин и хода тех или иных исторических событий, мы выступаем за возобновление работы данной структуры и готовы к конструктивной дискуссии с коллегами–профессионалами.

Про ценность изучения истории существует хорошая поговорка: у того, кто не знает своего прошлого, нет будущего. Это всецело применимо и к нынешним непростым геополитическим реалиям, когда крайне актуально сберечь хрупкий мир в Европе и мире.

Память о Великой Отечественной войне в России является священной, а значение совместной Великой Победы народов стран антигитлеровской коалиции во Второй мировой войне невозможно переоценить. СССР ценой огромных человеческих жертв и колоссальных материальных потерь внес решающий вклад в разгром гитлеровской Германии, вместе с союзниками освободив Европу от фашистского ига.

Победа во Второй мировой войне заложила фундамент послевоенного мироустройства на началах коллективной безопасности и межгосударственного сотрудничества, открыла путь к созданию ООН.

К сожалению, далеко не все в мире чтят память о Великой Победе. Мы постоянно сталкиваемся с попытками дискредитировать героев, умалить роль Советского Союза во Второй мировой войне или вовсе представить СССР в качестве агрессора в одном ряду с фашистской Германией.

Эти процессы, увы, ярко проявляются и в Латвии, где продолжаются попытки исказить историю, переписать в выгодном для себя ключе объективные исторические факты в угоду политической конъюнктуре. Причем, к большому сожалению, такие попытки осуществляются на самом высоком уровне.

Это и продолжающееся в Сейме обсуждение инициативы о демонтаже памятника Освободителям Риги и Латвии в Пардаугаве, и предложения о запрете ношения георгиевской ленточки, и уравнивание статусов ветеранов ВОВ и фашистских пособников, а также запрет на ношение советской военной формы в ходе общественных мероприятий, не говоря уже о том, что отдельные члены Кабинета министров публично называют латышских легионеров ваффен СС национальными героями.

— Как вы относитесь к переводу латвийских школ на обучение только на государственном языке?

— Перевод школ на обучение на латышском языке – это уже состоявшаяся реальность, поскольку первый этап реформы начался 1 сентября 2019 года. Попытка создать детям из русскоязычных семей дополнительные трудности в образовательном процессе, навязывая им обучение на неродном языке, вполне вписывается в общую канву политики властей в отношении национальных меньшинств: они открыто пренебрегают не только рекомендациями международных правозащитных организаций, но и мнением нескольких сотен тысяч жителей страны.

Русскоязычное население Латвии фактически стало заложником в политических играх правящей коалиции, в своих намерениях и действиях опирающейся исключительно на латышский национально ориентированный электорат.

Недавнее (от 13 ноября сего года) решение Конституционного суда Латвии по искам относительно правомерности использования госязыка как основного в частных школах представляется вообще абсурдным: теперь семьи российских соотечественников, являющиеся, по сути, заказчиками образовательных услуг, не могут получить их даже на коммерческой основе.

Вызывает сожаление, что местные власти готовы отказаться от того культурного многообразия, которым по праву могла бы гордиться Латвии, отрицают весомый вклад русского языка и культуры в развитие страны, пытаются перечеркнуть фактически столетия совместной истории. Хотел бы отдельно отметить: мы прекрасно осознаем необходимость изучения государственного языка той страны, в которой человек родился и живет.

Однако несомненно и то, что каждый ребенок имеет право на получение образования на родном языке и на комфортную среду при обучении. Поэтому мы продолжим отстаивать интересы российских соотечественников, привлекая внимание СМИ и широкой общественности к проблеме образования нацменьшинств в Латвии, а также активно заявляя о ней на профильных европейских и международных площадках.

— Мы в Латвии говорим о едином (национальном) сообществе. Насколько эффективно этому сплочению разных национальностей, по–вашему, способствует официальная политика Латвии?

— О каком национальном сплочении может идти речь, когда государство самостоятельно создало и сохраняет пропасть между своими жителями, искусственно деля их на граждан и неграждан? С момента провозглашения независимости Латвии в 1991 году общество здесь оказалось разделенным на «своих» и «чужих», абсолютное большинство которых составляли русские.

И только сейчас, почти 30 лет спустя, принято решение со следующего года прекратить воспроизводство неграждан. Это шаг в верном направлении, однако в стране остается огромное количество неграждан, которые существенно ущемлены в своих правах.

Создается впечатление, что нынешняя коалиция взяла четкий курс на построение национального, моноэтнического государства. Собственно, руководство страны и не скрывает, что строит общество на основе так называемой латышскости.

Однако эта самая латышскость насаждается практически насильно: в частности, дети из русскоязычных семей теперь лишены возможности получать в школах полноценное образование на родном языке, несмотря на многочисленные массовые протесты их родителей и учителей.

Более того, коалиция намерена добиться постепенного перевода на латышский язык и дошкольного обучения. Такую политику никак нельзя назвать адекватной попыткой консолидировать общество, она лишь еще больше ущемляет права русскоязычных жителей страны и, к сожалению, только способствует нарастанию напряженности в контексте национального вопроса.