Для придурка ар-17:
Тех кто копал могилы для евреев немцы обычно расстреливали как ненужных свидетелей.Но видно у тебя в дурке не смотря на кризис колеса не кончаются.
Разведывательная работа НКВД и НКГБ началась сразу после освобождения Даугавпилса от немецкой оккупации (27 июля 1944 года). Выявлялись лица, сотрудничавшие с немцами, собирались сведения о преступлениях, совершенных в годы оккупации. В ходе работы в Даугавпилсе следственные органы столкнулись с тем, что здесь из местных жителей разных национальностей действовала спецбригада могильщиков во главе с И. Лисовским. В отличие от других мест расстрелов, когда немцы уничтожали могильщиков, как только те вырывали могилы и закапывали тела убитых после акций истребления, даугавпилсская бригада проработала несколько месяцев, принимая участие во всех массовых расправах над евреями. При этом рабочие, кроме зарплаты, получали вещи убитых.
Так, в протоколе допроса обвиняемого Лисовского от 11 августа 1944 года читаем: «Вскоре после занятия немцами города Даугавпилс я вместе с группой других рабочих в числе 30-40 человек был направлен в полицейский участок по Рижской улице, где нам выдали лопаты и с полицейскими-латышами отправили в местечко Погулянка за 7 км от города. Там нам приказали копать канаву. Утром к этому месту под конвоем полицейских-латышей было доставлено около 600 жителей города Даугавпилс, которые там же были расстреляны и зарыты. После этого я был вызван в полицию, где начальник предложил мне в дальнейшем быть старшим над группой рабочих по рытью могил. Я согласился выполнять это задание…
Расстрелы производились в июле месяце 1941 г. 6 раз с промежутками через день-два в местечке Погулянка и в Песках в 2 км от города. Каждый раз расстреливалось от 500 до 600 человек. Расстреливались в большинстве своем мужчины, женщины, старики и дети. Всех обыскивали, отбирали ценные вещи, некоторых раздевали. По несколько человек подводили к яме, где их и расстреливали из винтовок. Когда заканчивалась стрельба, мне давалось указание закапывать яму, которая сравнивалась с землей и сверху засыпалась хлорной известью. После этого полицейские устраивали выпивку, делили и раздавали вещи расстрелянных, а часть этих вещей увозили с собой. Я получал в большом количестве одежду и обувь расстреливаемых и раздавал их рабочим, копавшим могилу. В снятой одежде я обнаружил и оставил лично для себя 10 часов, одну цепочку, 2 кольца, один портсигар. Получил для себя от полицейских две пары сапог, трое брюк, один френч.
Кроме того, после расстрела в самой яме, обирая трупы, лично с одного убитого снял сапоги, из ушей убитых женщин вынул две пары серег и из карманов одежды убитых вынул около 1000 рублей. Все вещи продавались мною в Даугавпилсе и Риге, а также обменивались на продукты и самогонку...» Каждый раз после расстрела я являлся в полицию, где получал 30 рублей…». Все те же 30 злополучных сребреников…
Для придурка ар-17:
Тех кто копал могилы для евреев немцы обычно расстреливали как ненужных свидетелей.Но видно у тебя в дурке не смотря на кризис колеса не кончаются.
Разведывательная работа НКВД и НКГБ началась сразу после освобождения Даугавпилса от немецкой оккупации (27 июля 1944 года). Выявлялись лица, сотрудничавшие с немцами, собирались сведения о преступлениях, совершенных в годы оккупации. В ходе работы в Даугавпилсе следственные органы столкнулись с тем, что здесь из местных жителей разных национальностей действовала спецбригада могильщиков во главе с И. Лисовским. В отличие от других мест расстрелов, когда немцы уничтожали могильщиков, как только те вырывали могилы и закапывали тела убитых после акций истребления, даугавпилсская бригада проработала несколько месяцев, принимая участие во всех массовых расправах над евреями. При этом рабочие, кроме зарплаты, получали вещи убитых.
Так, в протоколе допроса обвиняемого Лисовского от 11 августа 1944 года читаем: «Вскоре после занятия немцами города Даугавпилс я вместе с группой других рабочих в числе 30-40 человек был направлен в полицейский участок по Рижской улице, где нам выдали лопаты и с полицейскими-латышами отправили в местечко Погулянка за 7 км от города. Там нам приказали копать канаву. Утром к этому месту под конвоем полицейских-латышей было доставлено около 600 жителей города Даугавпилс, которые там же были расстреляны и зарыты. После этого я был вызван в полицию, где начальник предложил мне в дальнейшем быть старшим над группой рабочих по рытью могил. Я согласился выполнять это задание…
Расстрелы производились в июле месяце 1941 г. 6 раз с промежутками через день-два в местечке Погулянка и в Песках в 2 км от города. Каждый раз расстреливалось от 500 до 600 человек. Расстреливались в большинстве своем мужчины, женщины, старики и дети. Всех обыскивали, отбирали ценные вещи, некоторых раздевали. По несколько человек подводили к яме, где их и расстреливали из винтовок. Когда заканчивалась стрельба, мне давалось указание закапывать яму, которая сравнивалась с землей и сверху засыпалась хлорной известью. После этого полицейские устраивали выпивку, делили и раздавали вещи расстрелянных, а часть этих вещей увозили с собой. Я получал в большом количестве одежду и обувь расстреливаемых и раздавал их рабочим, копавшим могилу. В снятой одежде я обнаружил и оставил лично для себя 10 часов, одну цепочку, 2 кольца, один портсигар. Получил для себя от полицейских две пары сапог, трое брюк, один френч.
Кроме того, после расстрела в самой яме, обирая трупы, лично с одного убитого снял сапоги, из ушей убитых женщин вынул две пары серег и из карманов одежды убитых вынул около 1000 рублей. Все вещи продавались мною в Даугавпилсе и Риге, а также обменивались на продукты и самогонку...» Каждый раз после расстрела я являлся в полицию, где получал 30 рублей…». Все те же 30 злополучных сребреников…