Илзе Винькеле: «Первая партия вакцины в Латвии появится уже в декабре. Но она радикально не изменит ситуацию» 18

Главное из сказанного:

• Первая партия вакцины от коронавируса в Латвии появится уже в декабре. Но она радикально не изменит ситуацию.
• Для увеличения зарплат медиков выделено дополнительно 183 миллиона евро. Но по другим позициям – «полный ноль».
• Ситуация, когда врачи сами покупают себе респираторы, является недопустимой. Защитные средства есть.
• Медикам предложат специальные программы психологической поддержки против выгорания на работе.
• Лучшая благодарность для медиков со стороны общества – соблюдение мер предосторожности.
• Министр тоже человек: приходится спать четыре-пять часов в сутки, а заряжать "внутренние батарейки" помогает семья.

А теперь - подробнее:
 

- Каково это - управлять системой здравоохранения в период коронавируса?

- Вопрос очень непростой. По должности я должна говорить, что управлять отраслью в кризис - вызов и как мы все славно работаем... Но так и есть. Я очень горжусь командой, с которой имею честь работать. Это огромнейшая ноша ответственности, которая оставляет свои отпечатки. И осознание того, как много зависит от своевременных, понятных и главное принятых решений для всего государства, и для каждого человека  - это, конечно, очень сложно.

- Информация о первом случае заражения Covid19 появилась ровно год назад. Сколько эта стрессовая ситуация для общества может ещё продлиться?

- Сколько эта стрессовая ситуация для общества может ещё продлиться?

-  Зарубежные эксперты и наши корифеи – эпидемиологи и инфекционисты – большие надежды возлагают на появление вакцины. И она на подходе.

Вакцину в Латвию могут доставить уже в декабре. Но тут есть некоторые загвоздки. Довольно много пока неизвестно: как долго будет сохраняться иммунитет вакцинированных людей, возможно ли повторное заражение.

Также важная задача – в сравнительно короткий период времени вакцинировать большое число людей. Поскольку эффект вакцинации достигается только при большом проценте привитых в обществе. Например, чтобы жить с COVID-19 стало безопаснее, 50 тысяч вакцинированных человек недостаточно. Соответственно, если мы получаем первые партии вакцины в декабре и начинаем вакцинацию, то, может быть к лету (это очень оптимистичный прогноз), скорее к следующей осени, мы сможем надеяться на восстановление нормальной жизни. Но, конечно, определенные ограничения останутся, я думаю, навсегда. Например, то, что касается я путешествий людей или мер предосторожности в спортивных клубах и салонах красоты.

-  Не у всех медиков есть защитные средства: костюмы, респираторы. Была закуплена большая партия бракованных респираторов. И даже сейчас некоторые покупают средства защиты сами.

- Если кто-то сейчас за свои деньги приобретает респираторы, то надо обязательно обращаться или в министерство, или в Национальную службу здоровья. Так не должно быть.

Защитных средств хватает. Сделаны дополнительные закупки на случай если в мире будет нехватка этих средств. Так что недопустимо, чтобы кто-то сам покупал себе респираторы для работы.

То, что медики сами говорят, по сравнению с весной, сейчас экипировка и материально-техническая база гораздо лучше готовы к COVID-19, чем весной. Но нарастает психологическое напряжение и стресс. И тут масками не поможешь. И мы сейчас будем подавать в правительство запрос на финансирование программ психологической помощи медикам и обществу в целом.

- Медики сегодня в Латвии служат как монахи при монастырях. Но наступит момент, когда это все закончится…

Лучшая благодарность медикам — соблюдение норм безопасности и ограничений. Чем более мы дисциплинированы, тем меньше заражаемся и меньше передаем вирус, и тем спокойнее их работа. Это такая ощутимая благодарность.

Что касается материальной благодарности. С октября по декабрь точно, финансирование уже выделено. Будут опять доплаты. Исправим ошибки, которые были допущены весной. Доплаты будут в объеме 20-30% для тех медиков, которые работали с пациентами с COVID-19.

Что  COVID-19 хорошего во всей этой невеселой истории оставит? Это довольно масштабные улучшения в инфраструктуре больниц. На это уже в этом году отведены довольно солидные деньги. И планируется дальнейшее финансирование на улучшение помещений, аппаратуры. Чтобы все было более безопасно по эпидемиологическим критериям. Чем лучше среда где человек работает, тем лучше работать.

Огромное спасибо надо сказать также тем людям, которые работают в торговле. Они выходят каждый день. Они обеспечивают нам возможность продолжать делать необходимые покупки. И они все таки тоже очень подвержены риску заражения. И все же, добросовестно делают свою работу. Это время, когда очень многим людям можно и надо говорить «Спасибо»!

-  Как вы оцениваете сознательность нашего общества?

По результатам, которые были весной, мы были отличниками. Конечно, свою роль тогда сыграло, что люди были очень испуганы, не хватало информации, об этом вирусе было мало известно. Все оперативно мобилизовались и лето мы провели практически как до COVID-19, практически без ограничений.

То, что сейчас происходит… Конечно, я понимаю, чисто по-человечески как COVID-19 надоел. Люди устали от ограничений. У кого-то снизились доходы из-за весеннего кризиса, у многих нет накоплений, чтобы пережить ещё один lockdown. Люди более раздраженны из-за всей этой ситуации. Я это очень хорошо понимаю. Но, к сожалению, другого способа остановить распространение вируса, кроме как серьезного снижения мобильности и контактов между людьми, нет.

Я постоянно в правительстве ратую за то, чтобы все ограничения принимались вместе с программами помощи тем людям и предпринимателям, которых эти ограничения касаются. И, слава Богу, эти программы финансовой помощи сейчас приняты и начнут работать еще до весны.

- Еще за год до коронавируса Общество врачей провело большое исследование о психологическом выгорании медиков в Латвии. Больше, чем у половины опрошенных врачей, несколько рабочих мест. Три четверти из них на грани выгорания или уже психологически опустошены. Есть ли конкретный план помощи?

- Тут заново велосипед изобретать не надо. То, что предлагается, в первую очередь, возможность телефонных консультаций у психологов и психотерапевтов. Возможность групповой терапии, поделиться своим опытом в присутствии профессионального психолога, который поможет справиться со стрессом. Мы сейчас ведем переговоры с негосударственными организациями, которые предлагают именно такие психологические консультации в стрессовых ситуациях. Их в Латвии хватает.

- Больной давний вопрос  — почему у большей части медиков до сих пор нет страховок?

- На мой взгляд, это больше системный вопрос. Частная медицинская покрывает сравнительно небольшую часть тех потребностей, которые должны обеспечиваться за счет государственной медицины. Мое убеждение: чем больше мы вот такие маленькие решения частной страховкой, как пластырь, на большую рану клеем, тем дальше мы отдаляем возможность нормального введения доступной медицинской помощи, которая финансируется государством.

- До сих пор социальная сфера, образование и медицина были как три падчерицы с протянутой рукой. Что ожидает отрасль здравоохранения в следующем году?

- Ситуация изменилась к лучшему по позиции зарплат медикам выделено дополнительно 183 миллиона еврою. Но по другим позициям в бюджете следующего года для здравоохранения - круглый ноль.

Мы будем жить с таким же финансированием, которое было в этом году. Чтобы лучше понять ситуацию, для примера, в этом году в Латвии на лекарства для лечения онкологических заболеваний дефицит составил 14 миллионов евро. Не говоря уже о других позициях. Например, у нас нет средств на протезирования груди для женщин после онкологических операций. У нас вообще не финансируется помощь детям с расстройствами аутического спектра.  Это все ложится на плечи родителей и семьи.

Это – яма, которая не заполнена достаточными финансированием. Мы пока не можем сказать, что у нас и онкологические пациенты получают новейшие лекарства, и психиатрия развита. Это все еще не сделано.

Надо отметить, что касается финансирования на борьбу с COVID-19, включая тесты, доплаты медиками за работу, на это все выделяются дополнительные средства — не за счет бюджета здравоохранения.

- Что с амбулаторной помощью, с плановыми операциями? Есть статьи расходов, которые могут быть сокращены?

- Средства, к счастью, не сокращаются. Но того финансирования, которое отводится, в том числе и на амбулаторные услуги, его не хватает.

-  У политиков возникло чувство вины перед медиками?

- Медики всегда были представителями профессии, которая очень уважаема в обществе, по крайней мере, на словах. Сейчас они приобрели статус «святых». Конечно, правительство и политики принимают сейчас решения с более открытым сердцем по отношению к медикам. Об этом свидетельствует и бюджет следующего года, где дополнительно на зарплаты медицинским работникам выделили 183 миллиона евро.

- И всё же… Момент политического покаяния был?

- Я бы скорее описала ситуацию, что, по их мнению, как-то нелепо получилось. Я не могу сказать, что политики в большинстве искренне испытывают сожаление.  Но чувство, что нелепо получилось, вот так влипли — это есть.

На мой взгляд, основная нелепость в том, что модель финансирования обещанного повышения зарплат была сделана не лучшим образом. Увеличение зарплат можно было достигнуть и увеличивая финансирование на услуги в целом. Тогда больше выиграли бы и медики и пациенты. И зарплаты повысились бы, и могло стать больше доступных услуг для пациентов. Но эта модель не была выбрана. Конечно, есть коллеги, которые очень искренне сожалеют, что получилось так непорядочно.

- Как вы, как руководитель здравоохранения, чувствуете себя в правительстве? Каково это – просить дополнительные средства на плановые операции, на амбулаторную помощь, для слабых мест, которые требуют финансовой подпитки?

- Просить – это полбеды. Просят годами, независимо от того, кто министр. На следующий год мы тоже сделали запрос по увеличению финансирования почти на 400 миллионов евро. Дали только 183 миллиона евро на зарплаты медикам, на остальное не выделили. Особенность Латвии — коалиционное правительство. Если в правительстве пять игроков – представители пяти партий, то каждый смотрит узко на те отрасли, за которые отвечает. В принципе, очень трудно достичь общего понимания, что министерство здравоохранения это не царство одной партии.

Так получилось, что представитель одной политической партии руководит этой отраслью, но отрасль  она же для всей страны работает, для всего общества в целом. И невозможность перешагнуть такой подход, эту политическую ревность, они мешают определиться с приоритетами.

А то, что у нас медицина хронически не финансируется годами в нужном объеме, на это нам указывают десятилетиями и международные эксперты, и Европейская комиссия. Как-то не достучатся.

- Чему этот год научил вас и ваших коллег?

- Начну с коллег. Этот год научил многих понимать насколько важно здоровье — здоровье общества в целом, здоровье каждого из нас и сама система здравоохранения. Это, конечно, прорыв, на который требуется в нормальных обстоятельствах десяток лет.

Лично для меня этот год принес осознание, что доступность данных для принятия эффективных и понятных решений, критически важно. Потому что то, с чем нам приходиться с весны работать, это ограничения небывалых объемов для мирного времени. И они влияют на все общество, на каждого человека. Над этим должны работать целые институты, которые будут прогнозировать, как эти ограничения будут влиять на людей. Таких ресурсов у нас нет. Лучшее что мы делаем в этих экстренных обстоятельствах, мы вместе принимаем эти решения с ноля.

Этот год также еще больше подчеркнул, что политик, как никто другой, должен слышать свое общество, понимать все проблемы и конфликты интересов разных групп. Без этого вообще невозможно работать.

- Как много людей, которым вы можете позвонить за поддержкой?

- В это время, когда круг людей, с которыми ты можешь встретиться из-за мер предосторожности ограничен, я это делаю как ритуал. В выходные беру телефон и звоню своим друзьям и знакомым, спрашиваю, как они себя чувствуют, болтаем, шутим, говорим о серьезном. Для меня это важно. И, конечно, особое место среди всех моих забот и мыслей занимает мой папа. Ему 82 года. Он классический представитель группы риска: пожилой мужчина, к сожалению курящий, работает в больнице. За папу я очень волнуюсь. Он врач в маленькой сельской больнице в Виляны. По возрасту - ровесник своих пациентов. Там в основном лечатся пожилые люди с хроническими запущенными заболеваниями. И вот мой папа за всеми там присматривает и лечит.

- По сколько часов вы спите?

- Четыре-пять, не больше.

- Вы не только министр, а еще и мама. Как вас поддерживают ваши дети?

- У меня трое сыновей. Они уже взрослые. Младшему скоро 17 лет. Они очень поддерживают меня. Я даже думаю, что они тихо гордятся своей мамой. У них прекрасный черный юмор, который мне очень нравится. Мы вместе проводим выходные. Готовим обеды вместе и много смеёмся. Играем в мяч в саду. У нас годовалый пёс лабрадор. Это все очень помогает.

- Вам много людей звонит не по работе, которые спрашивают по-человечески: «А как вы сами?»

-  Я не знаю: Бог мне помог или судьба так сложилась, но у меня много отзывчивых друзей и большая семья. И они меня поддерживают. Именно контакты с близкими людьми наполняют мои аккумуляторы. Я думаю, именно эмпатия и забота друг о друге очень важны для каждого человека сейчас в Латвии. Потому что поодиночке времена больших перемен и неизвестности пережить сложно.