Наталья Кожанова — об эффективности «удаленки», реформах образования и профессиональном выгорании 37

Об оценке учебного процесса в школах на данный момент

«Такой паники, которая была накануне первого сентября, у нас уже нет. Медленно, но верно процесс устанавливается, невзирая на то, что каждые пять минут все может снова радикально измениться. Но в начале учебного года было очень тяжело — нужно было найти какое-то решение как организовать безопасность, чтобы дети не пересекались в школах. Каждое учебное заведение искало свое решение, свой вариант безопасности.

«Удаленка», на которой сейчас учатся старшеклассники, решила все эти трудности только частично. Да, в коридорах стало посвободнее, но значительно увеличилась нагрузка на учителей. Например, учитель работает во 2 и в 12 классе. В 12 классе у него уроки проходят удаленно. Соответственно, он провел урок на первом этаже во втором классе, потом бежит на третий этаж и проводит урок удаленно в 12 классе и т. д. Соответственно — разорванный график, организация. Учителям приходится очень тяжело — нужно все совместить, сложить, успеть и обеспечить качество образования. Еще один момент — обратная связь, которая для учителя не заканчивается «со звонком», это может быть и в субботу вечером, когда ребенок вдруг резко захотел что-то выяснить, пока он делает уроки. Контакт идет постоянно — как с учениками, так и с их родителями.

Сказать, что организация учебного процесса в данный момент очень эффективная и успешная — нельзя. Понятно, что мы сейчас находимся в кризисной ситуации, но очень бы хотелось, чтобы за то время, которое уже прошло, были наработаны какие-то общие пути подхода и наиболее эффективные примеры использовались в разных школах, потому что сейчас каждая школа выживает, как может».

Об эффективности удаленного обучения

«Эффективность весенних уроков получилась очень и очень низкой, сильно была сокращена учебная программа, так как удаленно невозможно усвоить тот же объем информации, который предусматривается при очном обучении. Когда дети пришли в класс, и ты понимаешь, что все, что было весной — ушло в никуда и тебе сейчас нужно в ускоренном темпе не только восстановить то, что было изучено, но и восполнить то, что «не доучили» весной. Но получилось, что для некоторых классов такой возможности и не представилось.

Больше всего были сокращены программы младших классов, так как ребенку самому учиться очень трудно — нужно, чтобы ему постоянно помогали. Элементарно — перевести с латышского языка на русский текст задания, помочь в организации самого процесса, ведь если родителей нет дома, то ребенок скорее займется чем-то более интересным для себя, чем будет выполнять домашнее задание. Есть вещи, которые нельзя перевести на удаленное обучение — они могут осуществиться только при очном процессе».

О сравнении «весенней» и «осенней» «удаленки»

«В первую очередь — нам уже не так страшно, потому что мы уже знаем, что такое «удаленка», есть свои наработки. Взять хотя бы введение обязательного ношения масок — сначала это было сложно, страшно; а сейчас все больше людей носит многоразовые маски, потому что это становится частью нашей жизни. Психологически перейти на удаленное обучение в этот раз было легче, чем в прошлый; не нужно заново осваивать платформы для удаленного обучения.

С точки зрения обеспечения — часть того, что получили школы весной, осталось. Но есть к чему стремиться, и не во всех школах есть необходимое оборудование. Вопрос с тепловизорами в школах решается до сих пор — видимо, только учитель может сразу освоить все, что нужно, а «бюрократическая машина» работает медленно, но, надеюсь, верно».

Об основных проблемах в сфере образования

«В принципе, проблема у нас одна, и она существует уже очень давно — это отсутствие системы в системе образования. То есть, нет логичности, последовательности во всех тех новшествах, которые будут вводиться. Сейчас кризисное положение в стране и школах совпало с введением новых программ, реформами. Например, Skola 2030 — идея сама по себе очень хорошая. Я, еще задолго до того, как стали официально в Министерстве образования говорить о необходимости перемен, говорила о том, что нынешнее образование не соответствует требованиям общества, которые существуют в настоящий момент. Мир меняется — вы можете представить, что было 20 лет назад, и что сейчас? Школа, которая была рассчитана на требования ушедшего 20-го века, в 21 веке уже не соответствует действительности — меняются профессии, меняются те навыки, которые должен иметь ребенок по окончании школы.

Но эта очень хорошая идея, при отсутствии системы привела к тому, что у нас как в басне Крылова, где лебедь, рак и щука, и все в разные стороны летят, ползут и едут. Выпутываться и выкручиваться должны непосредственно сами учителя. Все, что было понятно про реформу образования, с того момента, как ее стали вводить — это сроки. А как выполнять требования реформы, какими пособиями пользоваться, есть ли они вообще — этого никто не знал.

Для справки — мы с коллегой писали учебник для двух классов, это заняло у нас восемь лет. Это для понимания того, сколько должно пройти времени, чтобы мы полностью смогли обеспечить необходимыми материалами, учебниками новые стандарты и программы.

Да, при министерстве были созданы группы, которые разрабатывали методики, материалы и так далее, но на момент начала учебного года, в общем-то, ничего не было. То есть, учитель должен что-то выдумывать, быть креативным, делать работу министерства. Обещали, что какие-то материалы появятся к осенним каникулам — они появились, но применимы только к тому, что мы проходим в данный момент. То есть, никакого запаса на будущее нет.

Страшно за выпускников, страшно, что в последний момент им придумают новые экзамены, совсем не такие, к которым мы готовим сейчас».

О необходимости финансовых компенсаций учителям

«Должна быть мотивация для того, чтобы работать дальше. Человек со временем выгорает — если все время гореть и работать за идею, то в конце придешь к тому, что сил работать уже не осталось, а главное — не осталось желания что-либо изобретать, исправлять чужие ошибки или недоработки. В результате, человек просто отказывается работать. В Даугавпилсе таких ситуаций нет, но я знаю, что в Риге есть учителя, которые пишут заявления по собственному желанию и уходят из школы, потому что не справляются с этой нагрузкой. Поэтому должны быть какие-то поощрения, компенсации учителям за столь тяжелый труд в кризисной ситуации».