Идет охота на волков (ч.2) 5

Липкин в новизне усмотрел новые перемены – к лучше ли? За ночь действительно что – то произошло. В каждом бараке появился старший из числа зеков с дубинкой у пояса. Каждому из них зеки дали кликуху "капо". Вся обстановка в лагере стала напоминать времена фашистских лагерей по забытым книгам. Новые веяния зеки почувствовали на своих шкурах, когда капо не в шутку применили "демократизаторы". Дубинки загуляли по спинам и головам тех, кто не успел встать в строй. – Это безобразие, в договоре об этом ничего не упоминалось, – взвизгнул известный рижский предприниматель Нагайнис, сколотивший состояние на поставках "ножек Буша". – Заткнись, буржуйская морда! – прорычал появившийся охранник Фарадей с собакой. – Ты сейчас у меня зайчиком будешь прыгать до забора, а затем писать на проволоку. Повезет – останешься живым, нет – отдам псу на съедение. Нагайнис попытался укрыться за нарами, но Фарадей выгнал толстого олуха из барака и погнал его к колючей проволоке. Все высыпали на улицу поглазеть на новые причуды Фарадея. Обычно он прогонял зека до забора, и когда до проволоки оставался один метр, оставлял жертву в покое. Нагайнис забавно прыгал зайчиком, его брюхо подпрыгивало в такт прыжкам. Пес на поводке злобно рычал. Около забора произошло непредвиденное: Нагайнис стоя спиной к забору защищался от нападавшего пса, а Фарадей не в шутку травил зека псиной. Вдруг Нагайнис решился и бросился на проволоку – яркий сноп искр, тело несчастного в конвульсиях повисло на проволоке. Неслыханное дело, все знали, что колючий забор не опасен. Фарадей равнодушно посмотрел на скорчившееся тело бывшего коммерсанта куриных дел и саркастически заметил: Не долго мучился Нагайнис в высоковольтных проводах… Всем встать в строй! Запомните простую истину – весь забор под током высокого напряжения – таково распоряжение коменданта лагеря. Липкин стоя в строю оглядывал понурые фигуры зеков: – Что с нами всеми происходит? , – вопрошал он про себя. – И это все мы, которые недавно были на вершине власти, верней каждый на своей высотке, но каждая высотка составляла государственную пирамиду власти. Почему все молчат? Только что на глазах у всех убили человека, хорошего или плохого, но человека. В глазах всех засел страх и у меня тоже. В мозгу крутится одна мысль: Что произошло в стране? Кто пришел к власти за одну ночь и что развязало руки сталинским сатрапам? Стоп, каким сталинским, ведь все что мы видели ранее и сейчас – это спектакль, своеобразное шоу – экстрим. Липкин уже ничуть не сомневался, что игра в лагерь НКВД обрела свою зловещую правду. И в этом он убедился, когда все три колонны зеков заняли свои места на плацу. Красный флаг на флагштоке развевался с черной креповой лентой. На трибуне стоял комендант и Мария Великорос с чашкой кофе в руке. Оба безразлично глядели на ряды зеков, как на подопытных существ. Комендант лагеря не обманул предчувствия Липкина: – Почему у вас траур? Не у меня же… Для вас, господа, наступили черные дни, и каждый из вас может стать покойником, но я не тороплю события. Знаете, что мне в вас особенно нравится, подонки? Та быстрота, с которой вы все захрюкали по – свинячьему, стоя на четвереньках… Это и есть самое приятное в нынешней ситуации: скинуть вас в дерьмо с вашего Олимпа… По большому счету, ничего такого уж уникального с вами не произошло. Повторяется старая, как мир, история: в один прекрасный момент худые взбунтовались против толстых. И оттого, что бунт этот локален, суть дела не меняется. По сути у нас тут нечто вроде восстания Спартака или товарища Пугачева. Думаете, там все иначе протекало? Черта с два! Вот и получается, что я – ваш материализовавшийся, оживший страх. Вы хотели поиграть и получить сполна желаемое и получили его за свои денежки. Спектакль кончился. Вы же толстые, всю жизнь боитесь, что на вас однажды пойдут с вилами и пустыми мешками, чтобы утопить в темном омуте. – Подумаешь, открыл нам Америку, – выкрикнул из рядов известный на всю Латвию вор в законе, а ныне владелец сети супермаркетов Риги Дося. – Вы же нас всю жизнь втихомолку ненавидели: наши машины, нашу свободу, наши возможности. И мечты ваши были самыми примитивными – сесть в наши машины, оттрахать наших баб, выгрести денежки… Вот только есть у всех таких как ты одна слабинка: кишка у тебя тонка, чтобы стать новым Спартаком, Пугачевым, Разиным… Они были бандитами с размахом, могли собрать огромную банду и устроить настоящую бойню. У тебя, майор, духу не хватит, чтобы в подворотне лопатник у богатого отобрать… Да и какой ты майор, сявка ты, крысятничал в городской Думе, на рынке среди своих. Правда, ведь? Скажи правду, мил человек… Похоже он угодил в точку – лицо коменданта перекосилось от неподдельной ярости. Он сцепил руки в лайковых перчатках, но сумел сдержать нервный срыв. – Быстрой смерти захотел, Дося? У меня к тебе особый счет. Шлепнуть тебя могу здесь же на плацу… Придется для тебя придумать что – нибудь изысканное. Попозже… Капо с дубинкой подкрался к Досе и с размаху огрел его по голове. Дося рухнул под ноги зеков обливаясь кровью. – Вот и вся твоя правда, – заявил с трибуны комендант. Поваляйся на земельке, остынь, скоро я тебя в ней заживо похороню. – Гляньте на новенького капо. За одну ночь, – почти растроганно объявил комендант, – я в два счета из интеллигентного дерьма создал полезного ставленника нового режима. А почему? Потому, что движет им та же благородная ненависть к вам, жирным котам… Хотя как знать, если бы вы ему дали возможность воровать с размахом, он далеко бы пошел, но тогда бы занял ваше место в этих вонючих рядах… Вы убедились, что я не шучу. Сбежать из лагеря невозможно, по всему периметру колючая проволока подключена к кабелю высокого напряжения, на вышках пулеметы, стреляющие не горохом, охранники и администрация лагеря имеют боевое оружие, и даже повариха тетя Нюра готова вас угостить свинцовой пулей, с нее станется… – А сейчас вас ждет самый интересный момент – сожжение вашего прошлого. С документами вы были тузы, а сейчас станете простыми шестерками, бомжами. На площадь вынесли кучу документов в полиэтиленовом мешке и высыпали в кучу на асфальт. Один из капо облил их бензином и бросил зажженую спичку. Вспышка бензина, и документы стали корчиться в пламени костра. Липкин увидел свое водительское удостоверение в шикарном оформление с позолотой. – Равняйсь! Сомкнутыми рядами вы пойдете в бараки на культурное мероприятие – будет великий шмон на предмет обнаружения оставшихся документов и мобильных телефонов. А как вы думали, милейшие, сами отдадите, добровольно, как и все счета с иностранных банков. Экспроприация ждет вас! Не задерживайте процесс – вам же хуже будет… После обыска, капо из бараков вынесли три подушки битком набитые мини – техникой. Трофеи передали охранникам и персоналу для личных нужд. Скудный завтрак состоял из комков прогорклой каши и кружки кипятка. Толстая повариха Нюрка небрежно швыряла в миски варево без всякого намека на крупинку жира и со злорадством приговаривала: "Не все коту Масленица… После диеты расстанетесь с животиками, а то раскормили морды на людской беде". И столько пролетарской ненависти было в ее голосе, что никто не отважился вступать с ней в пререкания. Стоило ли? Как весомый аргумент, у Нюрки за поясом болтался в кобуре наган со старых складов, не то ВОХРа, не то чекистов. h3. Над лагерем скалился… "Веселый Роджер" К вечеру ситуация прояснилась. К вечерней поверке серпастый – молоткастый заменили на черное полотнище "Веселого Роджера". Комендант по этому поводу произнес обличительную речь: – Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались! Моя жизнь с тех пор, как я познакомился с вами, стала поистине великолепной, увлекательной и радостной. Итак… У нас тут произошли небольшие перемены. Во – первых, посоветовавшись с народом, я решил вывесить над нашим приютом для утомленных деловой жизнью коммерсантов и прочей подобной публики как нельзя более соответствующий штандарт, – он указал рукой на скалившегося "Веселого Роджера. – как нельзя более подходящий. Вы все маяки и буревестники нашего уродливого капитализма, долго под этим флагом жили, и не стоит отрицать этот суровый факт. Ну, а теперь под этим славным, овеянным веками штандартом протекает моя многотрудная деятельность. Есть в этом своя печальная справедливость, вам не кажется? В шеренгах угрюмо молчали. – А впрочем, чихать мне, кажется вам что – то или нет, – признался комендант. – Ну согласитесь, самым глупейшим образом я буду выглядеть разводя здесь плюрализм и дискуссии. То – то. Вернемся к новшествам. Плюрализма я среди вас здесь разводить не собираюсь, но вот общественное мнение, по моему глубокому убеждению, существовать должно. Отсюда проистекает "во – вторых" : с нынешнего дня мы будем на каждом построении в условиях самой неприкрытой гласности знакомить общественность как с теми, кто является гордостью нашего крохотного мирка, так и с теми, кто тянет нас назад, саботирует и ставит палки в колеса. Я думаю, вы сами согласитесь со мной, что первые заслуживают всяческого уважения, а вот вторые – самого полного осуждения. Врагов нашего режима среди вас предостаточно, но мы путем карательных мер с ними покончим… Эрнест Липкин слушал речь коменданта не без интереса и с каждым разом убеждался, что имеет дело с душевнобольным человеком. Липкин не был врачом, но достаточно видел людей такого типа и понимал, что от коменданта за версту веяло шизофренией с долей паранойи. Из обмена документами с партнерами по НАТО Из штаба НАТО МИДу Латвии: По данным съемки спутниковой системы POLARIS, на территории Латвии в квадрате 12 – S – 35 находится действующий лагерь НКВД со всеми атрибутами советских времен. Снимки в количестве 24 кадров прилагаются. Эксперты высказывают мнение, что лагерь не может служить для сценарной площадки съемок какого – либо фильма. Из оперативной сводки спецслужб Латвии (совершенно секретно): Согласно прилагаемых снимков, полученных из штаба НАТО опознаны следующие лица: Эрнест Липкин, издатель крупнейшего рекламного агентства "Лат – ПИК". В настоящее время Э.Липкин находится в отпуске, местонахождение не известно. Борис Никитин (кличка Дося), владелец сети супермаркетов "НИКА", вор в законе, короновался на зоне ИС – 2102 в 1992 году. В настоящее время Б.Никитин находится в отпуске. Место отдыха не известно. Антон Нагайнис, предприниматель по поставкам птицы из США, владелец фирмы "ЛАТбройлер". В настоящее время находится в отпуске. Место отдыха не известно. В отчете были приложены данные на 10 опознанных лиц по фотографиям со спутника НАТО и все они находились в отпусках. Выяснить их местонахождение не удалось. Руководитель аналитического отдела, полковник Вацлав Рукман внимательно рассматривал фотографию коменданта лагеря. Стандартная информация оперативной сводки почти ничего не говорила, но полковник знал, что судьба сводила его с этим человеком, ныне в форме майора НКВД. В то далекое советское время ему пришлось видеть этого человека в форме обер – лейтенанта СС. – Как вас теперь называть товарищ майор?

(Продолжение следует) Павел Коршенков