Обледенелый фонтан в парке Дубровина, видимо, символизирующий некрепкий ладожский лед, собрал человек тридцать самих нацболов и их сторонников, десяток простофиль-журналистов и двоих скучающих подвыпивших мужичков, которым речи и вопли молодежи очень полюбились. Нетрезвый люд, уловив волну, аплодировал выступлениям молодых вождей и орал с ними же что только есть мочи. Не узрев ни деревянных щитов, ни мечей, ни забрал, почувствовав неладное, журналист «Миллиона» вытащил из толпы главу местной нацболовской партийной ячейки Арамиреса, в быту — Раймонда Крумгольда. — Подружка все еще сидит? — спросил журналист, имея в виду Алину Лебедеву, арестованную в Москве за захват приемной президента России Владимира Путина. — В «Печатниках» — женской тюрьме. — Что инкриминируют? — Массовые беспорядки. Но у них ничего не получится, никаких беспорядков не было. — Связь-то поддерживаете? — Само собой. Есть каналы… — Что-то вас, вроде как, больше стало? — У нас новая организация. После разгрома и ареста актива партии в 2002 году, в прошлом году — мы возродились вновь! — Понял. С тебя-то сняты уголовные дела? — Да. Остались только административные. Последнее — за сопротивление работникам полиции во время шествия легионеров 16 марта. И еще — за порчу табличек «улицы Дудаева». — Ты их портил? — Пусть докажут! Нет доказательств — нет преступления! — Кстати, вон тот паренек с повязкой случайно не имеет отношение к «Партии мертвых», что недавно пыталась баллотироваться в нашу городскую думу? Это его, если не путаю, в прокуратуру таскали?.. — Пусть докажут! — Сегодня годовщина битвы на Ладожском озере. Ярл Ульф Фаси, проклятый шведский захватчик, считай, восемьсот лет как помер. Экспансию русских земель Александр остановил, от порабощения и онемечивания освободил. Тогда Ливонский орден как раз на Прибалтику двинул… Ни шведы, ни немцы ни на кого больше не лезут, против кого тогда митингуем? — В честь Дня русской нации! — Опаньки! Мы ж, вроде как, в Латвии? — Читайте на плакате: «Двинск — русский город»! Нельзя забывать свои корни. Дослушать до конца интересного собеседника не получилось. В первый ряд вышел двадцатитрехлетний паренек, отношение к «Партии мертвых» которого прокуратурой пока не доказано. Предложение «Миллиона» сначала показать побоище, а потом толкать речи, действия не возымело — товарищу Евгению уже дали слово. — В этот самый день Александр Невский разбил псов-рыцарей, — начал оратор. — Сегодня День русской нации! Ливонский орден — тогдашнее НАТО! Ни один словарь не объясняет термина «русскоязычные», сами уроды, придумавшие его, не знают, что это такое! Предлагаю забыть это слово навсегда! Все нерусские дегенераты, — глотая слова от возбуждения, поднял тональность товарищ Евгений, — хотят завладеть волей и сознанием русский людей! Не дадим, товарищи, никакому вонючему Североатлантическому Союзу завладеть нашими умами! Русских никто не победит! Смерть!.. Кому пообещал смерть товарищ Евгений, осталось непонятно. Мужичкам проникновенная речь пришлась по нраву: нетрезвый электорат зааплодировал. Следующим взял слово товарищ Арамирес. Речь оказалась совсем краткой. Воззвав к русскому духу, Арамирес вдруг вспомнил, кто есть сам и, вконец оконфузившись, назвав себя «фактически латышом», начал кидать лозунги. Толпа и два дядьки стали орать на весь парк: «Двинск — русский город!» Перепуганные мамы с колясками рванули подальше от греха. Сообразив, что мероприятию пришел конец, журналист «Миллиона» также отправился восвояси. А вслед все неслось: «Рига — русский город!.. Вильнюс — русский город!.. Таллин — русский город!..» Вспомнила молодая поросль и Киев, и Кишинев. Последними русскими городами у нацболов числились Рио-де-Жанейро и Сан-Франциско. Уже на выходе из парка прозвучало: «Тель-Авив — русский город!..» Мероприятие удалось. Как кому, конечно, но двум дядькам по «трезвяне» будет что вспомнить, не поверить и рассказать…