Руслану Ефимову инкриминируют незаконные действия по статье 74, пункту 1 Уголовного Закона Латвийской Республики – прославление геноцида, преступления против человечества, преступления против мира, либо публичного военного преступления, либо осуществленного геноцида, преступления против человечества, преступления против мира либо публичного отрицания военного преступления либо оправдания. Ефимову грозит до пяти лет лишения свободы.
Напоминаем, что летом этого года внештатный автор портала gorod.lv Руслан Ефимов написал статью “Депортация – как проявление излишнего гуманизма Советской власти”, где поставил под сомнение “преступления сталинского режима”, предложив тезис: депортациям подверглись только неблагонадежные советскому конституционному строю лица. После этого национально озабоченное объединение “Тевземей ун Бривибай/ДННЛ” написало донос в Полицию безопасности, что и стало причиной начала уголовного процесса.
Для того, чтобы разобраться окончательно в правомерности выдвинутых против Ефимова обвинений, необходимо рассмотреть международно-правовой статус понятия “геноцид”, определенный впервые в “Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него” (далее Конвенция) от 1948 года, которая также включала в определение вынесение смертной казни по политическим мотивам, но СССР и некоторые другие страны не согласились считать подобные действия, направленные против групп, идентифицированных по политическим или социальным признакам, геноцидом. Поэтому по дипломатическим соображениям из Конвенции в определении “геноцид” были исключены нормы, гласящие о незаконности репрессий по политическим причинам.
Следуя логике, нужно подчеркнуть, что в соответствии с указанной Конвенцией – принудительное перемещение политически небезопасных для советской власти лиц не подпадало под определение “геноцид”.
На политическую небезопасность перемещенных в отдаленные от Латвии уголки СССР указывает предоставленная в статье Ефимова выдержка из Постановления ЦК ВКП(б) и СНК СССР – “в связи с наличием в Литовской, Латвийской и Эстонской ССР значительного количества бывших членов различных контрреволюционных националистических партий, бывших полицейских, жандармов, помещиков, фабрикантов, крупных чиновников бывшего государственного аппарата Литвы, Латвии и Эстонии и других лиц, ведущих подрывную антисоветскую работу и используемых иностранными разведками в шпионских целях”. Таким образом, действия органов НКВД проходили в соответствии с “Конвенцией о предупреждении преступления геноцида и наказании за него”, подписанной СССР – т.е. депортации (если их так уж и называть) не являлись “геноцидом латышского народа”.
Так были ли вообще депортации?!
Во всех трех прибалтийских странах продолжаются судебные процессы по обвинению ветеранов правоохранительных органов бывшего СССР в участии в насильственных депортациях по этническому признаку; в соответствии с международным правом однозначное преступление. Не буду здесь приводить много раз публикуемые ранее документы, наглядно демонстрирующие отсутствие у советских властей этнического мотива репрессий – протоколы НКВД доказывают, что высылке подлежали социальные группы людей по какой-либо причине считающиеся неблагонадежными. Хочу заострить внимание на терминологии.
Депортация (от латинского – deportatio – изгнание) – это насильственное выселение лиц из одного государства в другое в судебном либо внесудебном порядке. В юридической практике существует второй применимый к переселению лиц термин – административная высылка.
Административная высылка – это перемещение лиц в границах одного государства во внесудебном порядке. В отношении действий советских органов внутренних дел в 40-е годы применимо именно это понятие, т.к. перемещение жителей Прибалтики происходили в границах СССР, – единого государства – без решения суда, на основании решений правительства. И эти действия имеют административный характер, даже несмотря на их принудительный характер!
На основании вышесказанного можно заключить: трактовка латвийскими властями событий 40-х годов, как минимум спорная. Но она объяснима.
Дело в том, что называя сталинские административные высылки депортацией, прибалтийские власти проводят тезис об оккупационном характере действий Советского Союза в 1940 году. Т.е., не признавая легитимность советской власти после 1940 года, в отношении высылок, действительно можно использовать термин “депортация”. Таким образом, называя включение Латвии в состав СССР “оккупацией” все его действия на территории республики незаконны, в том числе переселение местных жителей, т.к., в таком случае, юридически существуют два государства, а как мы помним из определения понятия “депортация” она может производиться лишь из одного государства в другое.
Мы знаем, что оккупационная риторика является государствообразующей идеологией трех прибалтийских республик. Но, вместе с тем, у международного сообщества до сих пор нет единого мнения о действиях СССР лета 1940 года в Прибалтике. Многие страны ЕС называют это “инкорпорацией” (включением в состав государства). Поэтому для местных крючкотворов от юстиции нужен каждый удобный случай, каждый прецедент, чтобы юридически закреплять каждую возможность для потенциальных “судопроизводств” над нашими ветеранами-“оккупантами”. Властям прибалтийских стран нужны правовые зацепки, которые дают приговоры суда и прецедент Ефимова один из них.
Если у латвийских властей получится осудить Ефимова за “прославление геноцида”, то это будет первый человек, осужденный за действия СССР, которых юридически не было!
Это даст возможность латвийским властям и дальше судить ветеранов-антифашистов, – одним Кононовым дело не обойдется – и в дальнейшем педалировать тему признания “оккупации”, запугивая латышей русскими танками. Поэтому, несмотря на какое-либо субъективное отношение к автору Руслану Ефимову, каждый здравомыслящий человек, отбросив личную неприязнь, вынужден быть в этой ситуации на его стороне. Нельзя судить человека за прославление преступления, которое однозначно не доказано! Иначе, знаменитое гардовское ДДД станет для русских Латвии реальностью. И вот это уже будет депортацией.