- Коммерческая тайна, разглашению, согласно договору с фирмами, не подлежит, - так ответила на вопрос о том, каковы итоги трехквартальной работы завода железобетонных шпал «Стига Балт», ответственный сотрудник департамента политики развития города Думы Ольга Толмачева.
Она «надежно» засекретила информацию о том, что завод закрылся семь месяцев назад, и об этом знает весь город кроме этой высокооплачиваемой чиновницы, которая якобы ведет мониторинг деятельности промышленных предприятий. Почему якобы, да потому что ни г-жа Толмачева, ни ее 16 коллег по департаменту не знают самого простого – сколько в городе производственных и иных фирм латвийского и иностранного происхождения. Сведения они о себе дают только те, кто на это согласился.
Так какова же цена сводкам, над составлением которых в поте лица трудится, а потом передает их в прессу Ольга Толмачева? Там указаны якобы обобщенные, в масштабах всего города, обороты, объемы производства и услуг, о количестве занятых и об их заработной плате. Лаконичный комментарий сводится к сравнению с данными соответствующего периода ушедшего года или нынешнего. Никакого анализа или прогнозов не следует, тенденций не выявляется. А откуда им быть, кто решится это сделать, если работники департамента не знают и не хотят знать о существовании или ликвидации многих фирм. Пример со «Стига Балт» далеко не единственный
Тогда кому нужна неполная, а, стало быть, искаженная сводная ведомость, откуда берется интересующее многих горожан число вовлеченных в труд? Смею сказать, пообщавшись длительное время с Инарой Кукаре, заместителем руководителя департамента, а также с ответственными работниками Ольгой Толмачевой и Владимиром Надеждиным, что коэффициент их полезного действия виден только начальству.
А поскольку оно сменилось, на эту должность совершенно неожиданно назначена Сармите Кикусте, то журналист обратился к ней. Вопрос ставился так: если никого из ведущих в Даугавпилсе бизнес нельзя обязать давать информацию, то как можно составить объективную, полную, а не искаженную картину ситуации в экономике и промышленности? Как вообще может департамент повлиять на фирму, способствовать ей, стимулировать ее работу, отслеживая месяц за месяцем, квартал за кварталом ее деятельность? О каком анализе можно вести речь, если он делается и непонятно для чего, если нет полной информации. Ответ лежит на поверхности. Если так, то названные люди должны направить свои усилия на другие цели. Например, на реализацию европроектов, хороший задел которых – на 12 миллионов латов – создала прежний руководитель департамента Инга Голдберга, и составление новых проектов. А сбор информации об итогах деятельности некоторых фирм есть только видимость работы, пустая трата времени и денег налогоплательщиков.
Ответ от Сармите Кикусте, руководителя департамента с трудно усваиваемым и понятным названием – политики развития города – не заставил себя ждать. А потом последовал и звонок от г-жи Кикусте, дополнившей электронную депешу. Вот что написала Сармите Кикусте: «Спасибо Вам за заинтересованность ситуацией в городской промышленности и за внесённые предложения по улучшению работы департамента. Согласно действующему законодательству самоуправление имеет право запросить информацию о предприятиях города в Службе госдоходов, если эта информация необходима для составления бюджета. Некоторые данные (название, регистрационный номер) о новых и закрытых фирмах самоуправление может получать в государственном регистре предприятий.
Приняв во внимание высказанные Вами предложения, департамент возобновил сотрудничество с государственным регистром предприятий. Однако, этих данных недостаточно, чтобы оценить финансово-хозяйственную ситуацию на предприятии. Такого рода информацию предприятия предоставляют самоуправлению на добровольной основе при условии сохранения конфиденциальности со стороны самоуправления».
Соглашаясь с тем, что коммерческая тайна – это святое в капиталистическом обществе, и ее нужно уважать, журналист обогнул по периметру, а потом переступил порог охранной будки давно ржавеющего завода «Стига Балт». На нем понемногу режут не так давно установленную современную линию по изготовлению железнодорожных шпал. Их не производят. А для Ольги Толмачевой этот мертвец-завод как далекая звезда, которая давно погасла, но свет ее приносит пользу чиновнице – приличную зарплату. И не только ей, но и Владимиру Надеждину, который вместо того, чтобы ответить на вопрос из сферы его деятельности, бросает телефонную трубку. Такая вот тенденция в отношениях с прессой, которая корректно поинтересовалась к тому же, каковы итоги многочисленных безотчетных туристическо-служебных поездок Владимира Надеждина в Псков с группой бизнесменов, было ли деловое продолжение, и если да, то какое. Чиновник, занимающийся вопросами развития местного бизнеса, ответил, что это не его проблемы. И про дрова, которые, как оказалось, дешевле везти в Даугавпилс из Пскова, чем покупать их здесь, работник департамента ничего не знал. Получить от журналиста информацию отказался. Как и о том, что в Межциемсе обосновалась на месте шумно появившегося и так же громко разорившегося мясопереработчика «Триала» фирма, успешно промывающая кишки иностранных свиней и овец для изготовления оболочек сосисок и колбасы. Полтора десятка рабочих мест нужно приплюсовать к уже имеющимся. 150 тысяч латов намерен получить предприниматель из еврофондов, не прибегая к помощи департамента политики развития города.