Игорю 27 лет. Человек он, по собственному определению, совершенно домашний. Ни в жизнь бы не поехал за границу искать счастья, но возможностей прокормить семью в Латвии не было никаких. Три месяца назад он уезжал в Баварию с тяжелым сердцем, будто на каторгу, а теперь уверен: там и есть его дом.
С 1 мая Германия, как известно, открыла свой рынок труда для граждан Латвии. Неграждане для того, чтоб найти там официальную работу, должны сначала в Латвии получить специальное разрешение на работу в ЕС. А для этого Латвия требует с них сдать экзамен по латышскому языку. — Я никаких специальных документов не получал, хотя негражданин, — рассказывает Игорь. — Смысла сдавать экзамен по–латышскому нет никакого — тогда проще сразу получить латвийское гражданство, но мне оно не нужно. Хоть я здесь родился и вырос, но родиной эта страна для меня не стала. А вот немецкое гражданство получу с удовольствием, и оно вполне реально. Встану на ноги, поступлю учиться, а претендовать на немецкое гражданство могут те, кто прожил в стране 5 лет. Казалось бы, участь рижанина в Европе бесперспективна — без гражданства, образования и немецкого языка. — Но с большим опытом разных строительных работ! — разъясняет он первую ступеньку к успеху. — Совершенно официально я устроился на работу здесь в латвийскую фирму, которая якобы ведет там разные работы и как бы платит своим сотрудникам командировочные. За устройство не платил ни сантима. Те 120 евро, что фирма вложила в меня (дорога плюс страховка, рабочая одежда) высчитали из моей зарплаты. Условия работы и жизни вполне приемлемые. Никакого обмана, все совершенно законно, там без официального разрешения работать просто невозможно. Без лицензии нельзя даже выходить на объект. Работой тебя обеспечивают, что очень важно на первых порах в чужой стране, пока не освоишься, не присмотришься. Первые два месяца, правда, работы не было и мы дожидались заказов. Зато на третий месяц они полились так, что мы редко бывали дома в 8 вечера. С перерывом на мороз — Это у нас строительство ведется круглый год при любой погоде, — вводит в курс дела Игорь. — А там такая практика: при легком морозце минус 3–4 стройка останавливается. И, соответственно, все оживает с теплом. А Мюнхен строится фантастически активно, работа на каждом углу. Немец ходил нас переманивать к себе — и жилье давал, и прописку, и лицензии. Но ему требовались фасадчики, а мы лишь ставили металлические леса для реставрации фасадов. Работа простая, но физически очень тяжелая. В ней главное выносливость, одна деталь из нержавейки весит 50 килограммов. Не все способны такое переносить. Я наблюдал, как из 10 приехавших латвийцев семеро через 2 дня вернулись на родину. Несмотря на свой благополучный строительный дебют, возвращаться к прежнему занятию в Германии наш герой не собирается. Хочет устроиться на работу обязательно к немцу. — Обидно, — говорит, — когда узнаешь, что за одну и ту же работу поляки в немецкой фирме получают 18 евро в час, а латвийцы — всего 3 (так выходит с учетом двухмесячного простоя). Плюс они работают строго до 17 часов, наши — до десяти вечера. Латыши там как рабы латышей. Свои лучше других знают болезненные места своих и с удовольствием разводят земляков, как кроликов. Хотя бытовые условия нормальные — нам снимали целый дом и селили по 2–3 человека в комнате. — Русских и латышей на заработки едет примерно поровну, но вот я заметил такую разницу, — отмечает рижанин. — Латыши — это люди среднего возраста с образованием и опытом, а русские — молодежь после основной или средней школы. Сначала жили в 4 километрах от метро, никакой цивилизации, одни горы вокруг. Потом переселили нас поближе к центру, и жить стало веселее. Жильем полностью занимались наши работодатели, питались мы самостоятельно. В месяц у меня выходило 150 евро на еду при том, что я себе ни в чем не отказывал. На обеды еду готовили дома и брали с собой. Цены там для рабочего человека комфортные. Впрочем, рабочие там в почете во всех отраслях. И относятся к ним уважительно и платят нормально. Порядок всему голова Тем, кто подумывает о заработках в Германии, по опыту Игоря, стоит иметь в виду, что самая дорогая жизнь в Баварии. — Есть регионы подешевле, тот же Берлин, например, но я, что называется, с первого взгляда прикипел душой к Мюнхену и теперь хочу только туда. Там Альпы, красота неописуемая. Прожив там 3 месяца, будущего в Латвии для себя и своей семьи больше не вижу, уже и жене нашел работу, она у меня учитель. Сам теперь буду устраиваться только к немцам, и дело не только в деньгах. У них совершенно другая культура бизнеса. Само отношение к работникам уважительное и доброжелательное. Хотя за это и требуют дисциплины. Но это общие правила, я однажды опоздал на стройку на 15 минут — штраф 120 евро. За пьянство первый раз штрафуют на 200 евро, второй — на 500, на третий раз заводят уголовное дело, штраф тысяча евро и увольнение. Но я уже на стройку не пойду — приглашают на завод обтачивать детали. В Германии для того, чтоб устроиться официально на работу, требуется прописка. В чем сложность для наших людей: без прописки не берут на работу, а без работы не дают прописку. Теряешь работу — вместе с ней и прописку. Выход один: не терять работу. Если меняешь, то подобрать заранее работодателя. Потому многие наши люди держатся за латвийские фирмы, что без них там трудно оформиться самостоятельно. Но все–таки можно исхитриться. Найди себя! На вопрос, что изменилось в нем самом за время работы в Мюнхене, рижанин, подумав, приходит к неожиданному выводу: — Я стал добрее! В Латвии люди даже не замечают, что погрязли в обидах. Друг на друга, на государство, на свою жизнь. А я узнал, что можно, оказывается, жить совсем по–другому. В Германии все доброжелательны, улыбаются друг другу. Выходишь на любую дорогу, рукой взмахнул — и машина остановилась. Тебе рады помочь! Так в пять утра меня подвозил немец на новом “мерседесе”. Там, в этом "мерсе", на заднем сиденье стояла коробка с собачьими экскрементами. Там принято убирать за своими собаками на улице, и вот он вез куда–то за город собачьи отходы, чтобы сжечь. Там все и каждый поддерживают порядок, потому что знают: это они и есть государство. Народ там очень трудолюбивый, в 6 утра уже все работают. Что я могу посоветовать тем, кто подумывает об отъезде: на заграницу нужно правильно настроиться. Там много возможностей, поэтому не нужно бояться пробовать себя в разных занятиях. Любое ваше умение там может принести пользу. Я, например, увлекаюсь музыкой и раньше в Латвии диджействовал понемногу. На форуме общался с единомышленниками из разных городов Европы и, когда оказался в Мюнхене, подружился с тамошним своим виртуальным знакомым. Первое время чувствовал себя ужасно одиноким и никому не нужным, и эти встречи с единомышленником стали настоящей отдушиной. Не дали мне закрыться в себе и в своей стройке. Потом нашел русский ночной клуб, отнес туда свои документы, и через месяц меня пригласили прийти поработать. Я вел программы только по выходным, но за 4 выхода зарабатывал чуть больше, чем за месяц на стройке. Но это годится только для подработки. Охранники в клубы там требуются — 100 евро за ночь платят и не хватает людей. О стройке я вообще не говорю, такое впечатление, что строится весь Мюнхен одновременно. Просто на вес золота водители, которые водят фуры с прицепами. Немецкий язык — без него, конечно, не обойтись. Хотя в Баварии вся молодежь говорит по–английски и процентов 70 пожилых людей, для общения этого достаточно, для карьеры — нет. Но что интересно: я за свои 27 лет жизни в Латвии латышского языка совершенно не выучил, а там за три месяца стал хватать немецкие слова. Мотивация другая! Никто за тобой с дубиной не бегает и не штрафует, захочешь сам — выучишь. Я хочу. Там человек сам для себя раскрывается по–новому, желания появляются не только самому чего–то достигнуть, но и другим помогать. Окружающие этому учат своим отношением. Первое время немцы кажутся очень странными с их повышенной доброжелательностью, но они действительно с удовольствием приходят на помощь. Наши, русские немцы, которые приехали в Германию из Союза лет 20 назад, еще более душевны. Они используют любую возможность поговорить по–русски, расспросить про здешнюю жизнь, скучают по оставленной родине. По стране, которой уже нет.