Экс-депутат Верховного совета ЛССР, историк Арнольд Берзс в интервью Latvijas avīze рассказал, зачем написал хронику о «движении антилатвийских организаций в недавнем прошлом», почему у восстановления независимости было куда больше противников, чем кажется сейчас. Помимо этого Берзс выступил с откровением, что Латвия превратилась даже не в обрусевшую страну, а фактически в Россию и определил ближайшее будущее, в котором в ЛР появятся таблички с названиями улиц на двух языках.
При написании хроники о «движении антилатвийских организаций в недавнем прошлом» под названием «Sarkanie burbuļi» («Красные пузыри») у автора было две основные задачи, признал он. Первая – рассеять миф, будто независимость досталась Латвии как манна небесная, безо всяких усилий. Нет, говорит Берзс, этому многие противились. Стоит посмотреть на результаты выборов — они доказывают, что треть жителей Латвии тогда проголосовала за противников независимости (а это сотни тысяч). Второй своей задачей историк счел разъяснить формы, в которых выразилось «русское имперское мышление в последней стадии коммунистического империализма», говорит он в интервью. Берзс признаётся: наблюдая события 90-х в России, знаменитое ельцинское «берите независимости, сколько сможете взять», он искренне надеялся, что СССР в итоге превратится в конфедерацию демократических государств. Но этого не произошло, центробежный процесс вскоре был жестко остановлен. В этом ярко проявился национальный русский характер, формировавшийся не менее шестисот лет, считает эксперт. Народное самосознание любого русского формировало расширение России, объединение русских земель, а затем присоединение к ним прилегающих территорий. Как только этот курс оказывается под угрозой — русские недовольны, подчеркивает Берзс. Именно эта черта заставила Ельцина отказаться от мысли дать независимость Чечне и пресечь сепаратистские тенденции в Татарстане. Русские обладают имперским мышлением — по словам Берзса, это так же очевидно, как единое мнение латышей об однозначном вреде советской оккупации. «Sarkanie burbuļi» в Латвии историк наблюдал с 1994 по 2004 годы. За это время свой красный цвет они постепенно сменили на оттенки российского триколора и георгиевских ленточек — иными словами, коммунистический империализм превратился в русский великодержавный, но мышление как было имперским, так и осталось. Страшно подумать, как это может отразиться на маленькой Латвии, говорит Берзс. Страшно было даже писать саму книгу. «Наш народ морально деградировал, — заявил историк о латышах. — Мы терпим унижения. Мы живем в страхе и позволяем собою управлять, включаем самоцензуру. Не противимся недопустимым вещам даже на бытовом уровне. Не так важно, какие люди участвуют в марше 16 марта — но если им сознательно кто-то мешает, разве его призывают к ответственности? Если человека на ровном месте обзывают «проклятым фашистом», то обидчика нужно задерживать и судить. Какое право у него так говорить безо всяких доказательств? Но возразить — мы боимся». Европа на словах учит всех толерантности, но по сути каждая страна ЕС остается национальным государством, заявляет автор «Sarkanie burbuļi». Приезжие, если они хотят остаться жить в Дании или Швеции, получить там работу, вынуждены заговорить по-датски и по-шведски. А в Латвии ситуация чрезвычайная и не похожая на то, что происходит в Западной Европе. И реакция большинства латышей только одна: «не нужно раздражать этих русских». Даже в латвийских официальных кругах это становится доминирующей политикой. Но всегда были и будут принципиальные вопросы, когда нельзя отступить — и тут защищать их латыши могли бы у русских поучиться, говорит Берзс. Первый такой принцип — территориальная неделимость. «Вы видели, чтобы Россия уступила хоть квадратный метр земли, на который наложила лапу? Царь, Временное правительство, коммунисты или теперешние правители — ни шагу назад. Курилы японцам не отдают, и другие земли тоже», — привел он пример. Основным принципом для Латвии является факт советской оккупации. Здесь латыши не могут отступить, подчеркивает историк. Это неразрывно связано с признанием суверенности государства. Фразу «признаю оккупацию Латвии» нужно включить в присягу депутата Сейма, считает Берзс. Невозможно отступить и в вопросе латышского языка как государственного, и любая интеграция возможна только на его основе. Потому-то и заходят в тупик попытки наладить отношения с Москвой, что всегда останутся эти противоречия, национальное самосознание против имперского, считает эксперт. Ну, учредили межгосударственную историческую комиссию — но невозможно же написать заключение, одинаково приемлемое для обеих сторон! (И это утверждает историк, ученый. — Прим. ред.) А Латвия тем временем уже превратилась не в обрусевшую Латвию, а фактически в Россию, заявляет Берзс. «Я живу в России — в квартире в Плявниеках». Берзс немного ностальгирует по временам Верховного совета. Тогда, говорит он, тоже было мощное противостояние, но перед своим роспуском ВС смог составить закон об выборах таким образом, что 5-й Сейм (первый после восстановления независимости) был преимущественно латышским. Русскоязычная фракция была представлена всего пятью депутатами. Но затем закон смягчили, Рубикс набрал силу, объединил четыре русских партии, и уже в 7-м Сейме у них было около 25 мандатов. Эти позиции русскоязычные политики не уступили, а теперь еще и расширили. Фактически так и будет, прогнозирует историк: национальные пропорции будут определять отношения и на политическом уровне. С этой точки зрения грядущие выборы, не исключено, позволят «Центру согласия» так «упорядочить коалицию», что он получит власть над всей Латвией. «Тогда наверняка появятся и таблички на двух языках с названиями улиц и всё остальное», — пугает Берзс мрачными перспективами читателей газеты Latvijas avīze. Для справки: «Sarkanie burbuļi» («Красные пузыри. Хроника активности антигосударственных формирований») — под таким названием весной этого года в свет книга члена ВС ЛР от Народного фронта Арнола Берзса. В ней тщательно законспектирована активность «врагов латышского народа», которые никак не желали мириться с восстановлением независимости по модели «Латвия — для латышей». Вспоминая события 20–летней давности, Берзс откровенно излагает тактику НФЛ: «В нашем случае, когда нужно было провозгласить независимость Латвии, когда она была полна армией, гражданскими оккупантами, нам нужно было добиться, чтобы большая русская масса, которая Латвию заполнила, активно ни во что не вмешивалась. Частично это удалось… В самые критические моменты антилатышская, заполнившая во время оккупации Латвию масса была нейтрализована». «Мы, латыши, пришли к власти», — говорит бывший сотрудник Института истории ЛССР. И поясняет, что все было сделано в соответствии с рецептами… Владимира Ильича. Ведь именно Ленин утверждал, что «нейтрализованные на предыдущем этапе революции больше не союзники, но противники». «Между прочим, они по–прежнему наши противники!» — напоминает Берзс. А ведь все можно было сделать по–другому. Как именно? А устроить этническую чистку. «Нужно было немножко побольше крови», — заявляет Арнолдс Берзс. По его мнению, необходимо было ограничить принятие гражданства Латвии одним месяцем. «А тем, кто не зарегистрируется, нужно будет уехать прочь! Мы сегодня не были бы в такой плохой ситуации», — полагает бывший депутат и сотрудник минобороны ЛР.