Молодые люди вышли на улицу с протестом против шествия геев и… попали в кутузку «Мы хотели сказать «нет»! Эдуарду Забяло 21 год. Его лицо вам может показаться знакомым. На некоторых снимках в газетах, которые рассказывали о параде геев, видна его белокурая голова. Вместе с товарищами Эдуард собрался в день шествия выразить свое несогласие с публичным выступлением нетрадиционалов – сугубо мирными методами. Они отправились по маршруту шествия, опережая его. Вслед за сыном пошли и родители, которые снимали происходящее на видео. Вот что рассказали «Часу» Эдуард, его отец Анатолий Забяло и тетя Тамара. Эдуард: – Мы хотели сказать, что общественность у нас против этого парада. Собрались несколько человек, потом информация разнеслась по Интернету, и пришли уже 500, а потом наших сторонников – в возрасте от 20 до 30 лет – набралось уже тысячи полторы. Мы несли три плаката: «Не повторим судьбу Содома и Гоморры!» и подобного содержания. Мы выкрикивали эти лозунги, но физических действий с нашей стороны не было. Юноша рассказал, что на улице Смилшу они встали поперек улицы и геям пришлось изменить маршрут. Потом часть протестующих и Эдуард со своим товарищем Олегом отправились к Англиканской церкви, куда манифестанты собрались на службу, и сели на ступеньки. Эдуард: – Когда мы сидели около церкви, пришла полиция с требованием, чтобы мы разошлись. Полицейские выдергивали нас из толпы буквально за шкирку. Выхватили из толпы Олега, ударили два раза по лицу – это и по ТВ показывали. Я, как его товарищ, подошел к полицейской машине, чтобы узнать, куда его повезут. Там уже собрались 15- 20 человек, которые требовали, чтобы Олега отпустили. Но полицейский взял меня за плечо, стеком ударил по левой ноге, а потом вместе с Олегом нас потащили к машине. Анатолий: – Тут вмешался я. И мне досталось – сначала полицейский ударил, подленько, локтем, меня схватили за горло, за руки. Хорошо, что жена удержала, а то я хотел дать сдачи, а это было бы неправильно – точно посадили бы! Мы видели, как полицейские били собравшихся, причем в толпе, исподтишка. И похоже, что кто-то применил газ, потому что в какой-то момент во рту появился странный привкус горечи, горло обожгло. Почему на меня кричали? <TABLE WIDTH=220 CELLSPACING=0 CELLPADDING=0 BORDER=0 ALIGN="LEFT">
<IMG SRC=“http://www.chas-daily.com/win/2005/07/26//ppic/.gif” WIDTH=1 HEIGHT=20 BORDER=0><IMG SRC=“http://www.chas-daily.com/win/2005/07/26/n171_gomofobi_ds-06.jpg” WIDTH=200 BORDER=1 ALT="Photo">Фото Даниила Смирнова.Эдуард, его отец Анатолий и тетя Тамара, сидя во дворе «Петита», рассказали о том, что действия полиции вызвали у них недоумение и обиду.<IMG SRC=“http://www.chas-daily.com/win/2005/07/26//ppic/.gif” WIDTH=20 HEIGHT=1 BORDER=0><IMG SRC=“http://www.chas-daily.com/win/2005/07/26//ppic/.gif” WIDTH=1 HEIGHT=20 BORDER=0> Отец посаженного в машину Эдуарда поинтересовался у полиции, куда повезут сына, но точного ответа не получил: то ли в 21-й участок, то ли в 30-й. - Я отец, я имею право знать! – говорил Анатолий. – Когда мы приехали в 21-е отделение, то там на нас накричали: «Когда ты уберешься со своей машиной?» Хотя машину я поставил по правилам. А они говорят: «Ты глухой или не понимаешь? Cейчас мы быстренько тебя туда же отправим». Мы тревожились за сына, от них же чего угодно можно ожидать. Эдуард: – Десять минут машина стояла, мы сидели внутри, прислушиваясь к выкрикам, ударам. Страшно, наверно, было Олегу – у него жена и трое детей. Мне же было обидно – почему в нашей демократической стране могут взять так просто и увезти, без объяснений. Столько вопросов, как в машине, я никогда в жизни не задавал: куда везете, за что? Ни одного ответа я не услышал. Молодой человек рассказывает, что в 21-м участке на ул. Матиса у него создалось впечатление, что полицейские самоуправления и госполиция не могли сформулировать, «за что же нас взяли». Но грубили. И только потом, часа через два, начали разговаривать нормально, а через три даже кофе предложили. «После подписания протокола мне не дали копию, а только сказали: жди повестку в суд, там все и скажут. А Олегу, насколько я знаю, сразу присудили штраф 25 латов». - Мне выдвинули обвинения в нарушении общественного порядка и в сопротивлении властям, – продолжает Эдуард. – Однако никакой агрессии с моей стороны не было – это видно и на фотографиях в газетах, и на видео. И все-таки меня вызовут в суд! В нашем отделении сидели четверо. Кроме нас с Олегом был еще человек из «Перконкрустса». Хотя у нас с ними разные мотивы – мы выступали с христианских позиций. Анатолий: – Сына отпустили домой около 8 часов вечера, и мы сразу повезли его в больницу. Ведь его ударили по ноге стеком. Экспертиза подтвердила нанесение телесных повреждений. Что будет дальше? У семьи потерпевшего по поводу случившегося много вопросов. Тамара: – Почему в шествии принимало участие такое количество иностранцев? Пусть бы они у себя дома ходили, а не навязывали нашему народу свои традиции. Зачем они ходят по улицам, показывая неприличные жесты, извините, голый зад? Ведь в это время дети, семьи гуляют. Анатолий: – Как скажется на дальнейшей судьбе сына его задержание и мотивировка «неподчинение властям», не будет ли его имя занесено в полицейские анналы с формулировкой «неблагонадежный»? Он же хотел на гражданство сдавать. Не станет ли это поводом для отказа? Почему для геев автобусы нашлись, а для ветеранов у памятника Освободителям – нет? Почему полиция на наши налоги не охраняет нас, а разгоняет мирных людей, сидящих на асфальте? Пусть бы им разрешили собраться в Межапарке, в Гризинькалнсе, где протестовали во время визита Буша! Зачем центр города? «Час» будет следить за развитием ситуации. Закон - Выступления противников шествия с плакатами надо было зарегистрировать в Рижской думе, – объясняет руководитель юридического бюро «Гелиос» Владимир Васильев. – Что касается поведения полицейских в машине – в законе не сказано, что полицейский должен рассказывать задержанному о его правах и давать копию протокола. Похоже, что если задержанному сразу не назначили штраф, значит, его вина не очевидна, поэтому дело передано в суд. А задержанные в течение месяца в административном суде могут оспорить действия полиции.