Автор книги Jauno latviešu valoda, анекдотов про "среднего латыша", философ Илмар Шлапинс рассказал "Открытому городу" о тайных пружинах латышского национализма и особенностях латвийской интеграции.
Интеграция пробуксовывает даже на уровне латышей, заявил Шлапинс. Многие латыши, по его мнению, использовали этот термин в очень узком смысле. Даже в превратном: как введение русских в латышское общество.
"Некоторым это не нравилось — они считали, что русских вообще не надо никуда вводить, пусть лучше уезжают. Те, кто соглашался с необходимостью интеграции, решили, что русские должны стать латышами — активно заговорить по-латышски, отправить детей в латышские сады и школы, а со временем забыть русский вообще. Такая милая утопия".
На самом деле слово "интеграция" означает совсем иное, — говорит Шлапинс, это сплочение разрозненных частей.
"Скажем, если ваза разбита, то интегрировать ее можно, склеив все осколки, а не вводя один осколок в другой. Так что интеграция — совсем иной процесс, чем тот, которым занимались наши политики последние 15 лет".
Автор книги сделал неожиданное признание: "На самом деле — многие подсознательно не хотят, чтобы русские говорили по-латышски".
На вопрос, каково же, по его мнению, решение проблемы, он ответил:
"Думаю, что решение проблемы во многом связано с многоязычием. Чем больше языков будут знать жители Латвии, тем лучше. Важно обучать латышских школьников русскому языку, наравне с английским и немецким. Тем более что большинство русских школьников латышский знают, а вот молодые латыши с трудом понимают русский. А чего люди не понимают, того боятся".
Однако теперь, по наблюдению Шлапинса, у языковедов появилась новая боль — новояз ЕС, на котором говорят в еврокомиссиях, пишут регулы, подают запросы на финансирование.
"Пострашнее советского будет! Всякие "кохезии", "репродуктивное здоровье", "за гражданское общество"... Если не знать, то вообще непонятно, о чем речь. Эти штампы проникают в наш язык через политиков и чиновников, которые хотят казаться умнее", — отметил эксперт.
Добавим, что Илмар Шлапинс отметил и еще один феномен, с которым сталкивались русские, не очень хорошо владеющие латышским – нетерпимость собеседника к разговору с ошибками.