Огромной проблемой для Камрана становится даже обычное бытовое общение, потому что персидским в Латвии владеют очень немногие и было сложно найти переводчика.
16-летний Камран Аюби — единственный человек со статусом лица, ищущего убежище, который учится в латвийской школе с латышским языком обучения, и он живое доказательство того, что латвийская образовательная система не готова пока к тому, чтобы обучать детей беженцев в обычных школах с латышским языком обучения.
Директор гимназии Петерис Шевченко говорит, что, прежде чем отдавать таких, как Камран, детей в латышские школы, необходимо дать им знание латышского языка, и это следует сделать в центрах для вынужденных переселенцев.
Камран говорит только на персидском языке, он не умеет читать и писать. Сначала планировалось поместить его в какой-нибудь класс, но потом оказалось, что его знания даже ниже уровня первого класса, поэтому сейчас педагоги занимаются с ним индивидуально и надеются, что к окончанию школы он, возможно, заговорит по-латышски.
Огромной проблемой становится обычное бытовое общение, потому что персидским в Латвии владеют очень немногие и было сложно найти переводчика. К тому же переводчика для Камрана государство оплачивать не планирует, и тот помогает только в свое свободное время.
В школе Камран проводит один учебный час в день. Государство выделило для него средства на учебные материалы и работу педагога. Этих денег хватит еще на полгода. Ожидается, что на обучение латышскому языку дополнительные средства сможет выделить Рижская дума.
Камран обедает в школьной столовой, но и тут возникают проблемы, так как он непривычен к латвийской еде. Директор гимназии рассказал, что юноша вообще не есть мясо, а десерты тоже пробовал с большой осторожностью.
Раньше он с родителями жил в контролируемом талибами регионе Афганистана. Его отец решил не допустить призыва Камрана в армию, поэтому продал свою землю и заплатил контрабандистам, которые доставили юношу в другую страну. Камран в подробностях не рассказывает о том, как попал в Латвию. «Я очень счастлив, что мне присвоили статус беженца. Здесь моей жизни и здоровью ничто не угрожает», — рассказал юноша.