Во время Второй мировой войны праздник Лиго в Даугавпилсе и крае вниманием не обходили. Немцы, хозяйничавшие на наших территориях, даже разрешали жителям праздновать его всю ночь и свободно перемещаться. Об этом свидетельствует извещение коменданта Двинска военных лет: «Сообща с 818 полевой комендатурой впредь жителям в подведомственном мне Латгальском округе час сообщения назначаю до 24 часов. Распоряжение немедленно вступает в силу. Ночью с 23 на 24 июня 1943 г. (Иванов день и праздник Лиго) в Латгальском округе запрещение сообщения отменяется. Двинск, 1943 г. 14 июня. Двинский окружной комиссар Riecken».
А вот описание традиций празднования латышского Лиго в оккупационной газете «За Родину» (1944 год), которая во время войны повсеместно распространялась на захваченных немцами латвийских территориях, в том числе и в Латгалии. Газета выходила на русском языке, в ней Янис превращается в Ивана. Автор решил – так понятнее для русского читателя. «Центральной фигурой праздника является Иван, по-латышски Янис. Этот Янис – не просто человек, названный Иваном и празднующий свои именины, нет. Латыши в Янисе-Иване олицетворили труд. Его чествует весь народ, его украшают цветами. Голову его украшают венком из дубовых листьев, ему воспевают песни. Во всей усадьбе может не быть ни одного Ивана, но праздник там будет отмечен так же торжественно, как и в других местах. В этот день каждый крестьянин становится «Ивановичем», его жена — «Ивановной».
Празднование Иванова дня начинается с украшений. Девушки задолго до Лиго расчищают и прихорашивают сады, чтобы в день праздника природа приобрела бы самый нарядный и праздничный вид. На Иванов день цветами и венками украшаются домашние животные: коровы, овцы, лошади. В канун Иванова дня все работы на полях прекращаются в полдень. Девушки берутся за плетение венков и каждая, разумеется, не забывает принарядиться как можно лучше. Под вечер парни едут в ближайшую рощу за свежими березками, которыми богато разукрашиваются дома и хозяйственные строения. Молодыми березками особенно тщательно украшают двери.
Празднество начинается – хозяин и хозяйка выносят гостям угощение 23-го вечером, когда по всем полям из березовых рощ несется «Лиго!» и на всех холмах окрест зажигаются смоляные бочки, укрепленные на длинных шестах, и костры. Веселой гурьбой, с песнями празднующие ходят из одного дома в другой, где уже все готово к приему гостей. Хозяин дома встречает их с большой кружкой самодельного пива в руках, а хозяйка – большими кругами «Ивановского сыра». С пением и шутками хозяину на голову надевают большой дубовый венок, а хозяйку осыпают зеленью и цветами. Затем поется песня «Лиго» в честь хозяина, хозяйки и всей усадьбы. Пение сопровождается экспромтами, тут же сочиненными пришедшими гостями. Отблагодарив таким образом хозяина за прием, гости берут его с хозяйкой под руки, и все вместе отправляются в следующую усадьбу, где повторяется тот же ритуал.
Своего разгара празднество достигает во время прыгания через костры. По древнему поверью, прыгая через костер в Иванов день, человек очищается от заговоров, сглаза и влияния злых духов. Спать в Иванову ночь нельзя, иначе урожай будет плохим, весь год не придется спать, останешься без мужа или жены. Лишь после восхода солнца общее веселье кончается, и гуляки медленно расходятся по домам.
На сам Иванов день – 24 июня – никаких особых обрядов не совершается. Это день отдыха в полном смысле слова. Молодежь продолжает веселиться и ходить друг к другу в гости, а вечером все заканчивается приглашением снова прийти на будущий
Иванов день. Так завершается празднование «самого летнего дня».
«Колхозники на Лиго покатили в «Москвичах»
Отношение советских властей к национальному латышскому празднику было неоднозначным и периодически менялось. То его разрешали праздновать, то запрещали под предлогом того, что традиции Янова дня устарели, не отвечают духу времени, а те, кто их придерживается – буржуазные националисты и деградировавшие элементы. Но народная традиция оказалась живучей: латыши даже обыгрывали празднование Лиго в дайнах:
«Что за рык и что за гром-то
Посреди дороги там?
Да колхозники на Лиго
Покатили в «Москвичах»!
Для советской эпохи такие перепевки были очень характерными. Можете себе представить огромный хор Праздника песни, который под управлением дирижера поет: «Лиго, Лиго! Сталину Лиго!»? Или: «Не раз на врага ополчались походом, Не раз мы пытались оковы разбить. Лишь с Русью Великой и русским народом Могли мы навеки врага победить»? Это строки из песен, которые звучали на Празднике песни 1948 года. Опубликованы они в сборнике «Праздник песни Советской Латвии 1873 — 1948».
А знаете, сколько человек с пафосом пели эти песни, вошедшие в сборник? «Более 300 000 человек высказали желание в организованном порядке приехать на Праздник песни, — пишет в своих воспоминаниях дирижер К. Озолинь. – …В Риге собираются только лучшие из лучших. В течение июля все певцы выступали на уездных и окружных праздниках песни. Праздник песни стал поистине народным праздником. В нем участвует 1400 хоровых коллективов, объединяющих 80 000 певцов».
…Может, стоит и гостям Музея оккупации показывать не только фотографии высланных в Сибирь, но и архивные киноленты с многотысячными хорами, поющими «Лиго, Лиго, Сталину Лиго», чтобы картина жизни «оккупационных лет» была более полной?
От запрета до размаха
Одним из наиболее абсурдных периодов по отношению к празднованию Лиго была первая половина 60-х, время пребывания у власти Арвида Пельше, когда тематика Янова дня стала полностью запрещенной. Из латышского языка исчезли слова «лиговать» и «Яни» в любых комбинациях. Даже красную смородину, чье название по-латышски восходит к имени «Ян», и светлячков с той же этимологией переименовали.
Куда свободнее народ вздохнул во второй половине 60-х, когда Пельше отбыл на повышение в Москву. Тогда закончились и строгости, и филологические казусы. Пик празднований летнего дня солнцестояния в Латвии пришелся на времена Атмоды – во второй половине 1980-х годов Лиго праздновалось с большим размахом. В Даугавпилсе празднования проходили на эстраде в Стропах.
Как это было четверть века назадВ 1991 году, незадолго до распада СССР, летняя эстрада в Стропах превратилась в старинную крестьянскую усадьбу, куда съехались на свой праздник музыкальные капеллы всей Латгалии. Произошло это за неделю до того, как зажглись праздничные огни Лиго. Многочисленные фольклорные ансамбли радовали букетом песен Лиго. А потом участники праздника на конных повозках отправились в Стропы. Жители города, по установившейся хорошей традиции, выходили на улицы и приветствовали всех гостей.
«Был праздник Лиго, жгли высокие костры на стропской поляне, толпы принаряженного веселого люда, дубовые венки на головах разновозрастных Янов, были песни и танцы под духовой оркестр, выступал на эстраде латышский фольклорный ансамбль, – сообщала местная газета. – Символические хозяева праздника разъезжали на лошадях среди собравшихся, приветствуя гостей. Пенилось в кружках и стаканах хмельное пиво… Вот пива было изобилие – побольше, чем закуски. Так что многие участники народного гулянья, не знающие меры в употреблении хмельного зелья, очень скоро ощутили неустойчивость земли под ногами и перестали отдавать отчет своим словам и выражениям».