Само же заболевание уже находилось в последней стадии, то есть любые усилия врачей уже не дают результатов. И на вопрос приехавшей к матери из Германии дочери «Что нам делать?» медики ответили: «А ничего!».
«Надо было верить рижанам!» – с такой фразы началась наша беседа с Валентиной.
В Даугавпилсе, где подавляющее большинство жителей – люди преклонного возраста, слышать жалобы на плохое самочувствие и одолевающие хвори – дело привычное. После них чувствуешь себя выжатым лимоном: помочь не в силах, а сопереживание никто не отменил.
С Валентиной все совершенно иначе. Эта невысокая худенькая женщина заражает такой жаждой жизни, что после общения с ней люди испытывают прилив сил и желания если не справиться со своими проблемами, то хотя бы побороться с ними.
Никто не побеспокоился
«Мои проблемы со здоровье начались очень давно, 15 лет назад. В тот год мне сделали операцию по удалению аппендикса, и я узнала, что у меня рак. Как безработная я была на отработках в городской поликлинике. В это время приехала какая-то проверка из Риги, и я прошла обследование. Результаты анализов показали, что у меня онкология 2-й стадии.
Меня удивило, что время идет, а никто никак не реагирует, никто о тебе не беспокоится: ни семейный доктор, ни специалисты. Наверно, у меня еще с советских времен осталось мнение, что врачи должны тебя поставить на учет. Оказалось, что теперь каждый сам за себя. Твоя болезнь – твои проблемы. Я пришла к семейному врачу, объяснила ей ситуацию. Она посмотрела и дала мне направление в нашу онкологию. Когда пришла, врач меня спрашивает: «Что Вас беспокоит?». Я отвечаю: «Меня ничего не беспокоит – но у меня рак». «А где?» – «Понятия не имею. В анализах».
Мне снова сделали анализы, а когда я пришла за ответом, сказали: «Все у Вас нормально! Все хорошо!». Я очень плохо себя чувствовала. Постоянно обращалась к семейному врачу. Та у меня находила то хронический бронхит, то цистит, то небольшие «полипчики». «Но это ничего страшного. От этого не умирают», – говорили мне.
Все эти 15 лет меня никто серьезно не обследовал, да и я сама – не большой любитель ходить по врачам. Сказали, что все хорошо – я и верю. Так болезнь и была запущена. Разве что собрала кучу бумаг за все эти годы».
Отправили к психиатру
Три года назад здоровье Валентины заметно ухудшилось. Она обратила внимание, что похудела и никак не может набрать вес. Появились проблемы со сном. Чрезмерное потоотделение врачи списывали на климакс – мол, со временем все пройдет. И никаких лекарств ей не выписывали.
«Я еще подрабатывала – разносила газеты. Очень уставала, особенно под конец. Однажды, опустив последнюю газету в почтовый ящик, вышла из подъезда, глубоко вдохнула и не смогла прокашляться – словно в горле что-то застряло. Пошла к семейному, к лору. Мне посоветовали сходить к психиатру: мол, в горле у меня ничего нет – я все придумала. Честно признаюсь: меня это предложение врача очень обидело. Теперь уже выяснилось, что бронхи и легкие у меня находятся в плачевном состоянии.
Собралась, поехала в Ригу, в больницу Страдиня. Меня принял молодой лор, который ничего не обнаружил. Он придумал такую версию: в результате ранее полученной травмы позвоночник давит мне на горло, когда я сижу. Поэтому мне кажется, что я задыхаюсь. Кому об этом скажу – все смеются... Потом я побывала в Минске, в Центре онкологии. Когда вернулась, ушла к другому семейному доктору, к Дулинец, которая серьезнее отнеслась к моему здоровью.
В 2015-м в Украине зверски убили моего единственного 19-летнего внука. Он был круглым сиротой. Его мать, моя дочь, умерла от рака, когда он был совсем маленьким. На этой почве, скорее всего, мои болезни и полезли наружу».
«Я умирала»
Кризис наступил летом прошлого года. Как признается Валентина, «я почувствовала, что умираю.
Я начала опухать: ноги, живот. У меня 28 июля день рождения. Нервы сдали, сижу дома и плачу: обидно умереть в свой день рождения. Мне было так плохо, а к кому из врачей идти – не знаю. Всех прошла. Я жить хочу! Иду в магазин, встретила знакомую. Поговорили, посмеялись над тем, что где-то женщина в 69 лет родила.
Я пошутила: «Мне еще нет 69-ти. Скоро вот рожать буду. В декрет ухожу».
Знакомая дала мне мочегонные таблетки, предупредив, что надо пить 1 раз в неделю по 1 таблетке. Не помогло.
3 августа я пришла к врачу. У них как раз забастовка была – принимала помощник доктора. Она на меня посмотрела, вызвала «скорую» и отправила в больницу. Были выходные, и я отказалась ложиться, хотя осматривавшая меня в больнице врач из Прейли сказала: «Вам немедленно, бегом нужно ложиться в больницу». Она и подтвердила после обследования, что у меня онкология в 4-й, последней стадии. Если бы не этот доктор, я бы уже была на кладбище.
В итоге, 8 августа я была в больнице. «Пробили» мне живот. Из меня вытекло не меньше 13 литров жидкости. Сделали мне операцию, разрезали фактически пополам. После операции в больнице за мной хорошо ухаживали. Девочки работали внимательные, и я им очень благодарна.
Я в больнице пролежала 18 дней. Меня бы еще оставили, но за каждый день платить по 7 евро – для меня очень дорого. У меня пенсия всего 200 евро.
Вернулась домой. Живу я одна – за мной ухаживать некому. Да еще живу на 5-м этаже. Если бы не моя хорошая знакомая Марина, я бы пропала. Кроме нее никто помощи не оказал. Как я выкарабкалась – не знаю».
В социальную службу обращались?
«Знаете, я 7 лет прошу у социальной службы помощи на установку зубных протезов. Зубов нет – кушать нечем. Ау, Европа, где ты, со своими посулами и обещаниями? В России, Белоруссии зубное протезирование для инвалидов и пенсионеров бесплатное. В той же Литве пенсионер раз в 5 лет может заменить зубные протезы. Но только не в Латвии.
Когда на ВТЭК мне дали 1 группу инвалидности, я пошла в Социальную помощь. Мне там предложили поискать себе ассистента-сиделку, которой «социалка» будет платить 1,60 евро в час. Ну кто из работающих согласится? Эти малые сумму приплюсуют к заработной плате, обложат налогами – и на руки практически ничего не получишь. Брать же ассистентом совершенно незнакомого человека я боюсь.
Я не понимаю, почему ВТЭК посчитал, что я не нуждаюсь в государственном пособии по уходу. Ведь я живу одна».
«Буду жить!»
«Вот и приходится, сцепив зубы, обходиться своими силами. После операции мне делали «химию». Последние анализы показали, что у меня задет костный мозг. Если бы 15 лет назад мне начали лечить онкологию, думаю, ситуация была бы иная.
Я еще оказалась крепкой, вернее, сердце у меня крепкое. Мои родственники болели разными болезнями, но сердечников среди них не было. Видно, за счет того, что у меня здоровое сердце, мой организм так долго борется.
Я не спрашивала у врачей, сколько мне отпущено. Когда меня повезли на консилиум, два доктора Ратиани очень ласково со мной разговаривали, а потом спросили: «Лечиться будете?». Я говорю: «Да, буду!». «Хотите, мы расскажем, что у Вас есть?». «Не хочу!».
Сейчас я дома читаю, вяжу. Настраиваю себя на то, что я хочу и буду жить. Остальное – неважно. Вчера мне позвонила подруга, и я ей сказала, что собираюсь в магазин за батоном. «Ты что? Я сейчас приеду, куплю тебе батон!». А я ей: «Не надо. Мне до магазина от дома 100 метров. Дворники у нас хорошие, асфальт вычищен. Ничего со мной не случится. Настроение у меня хорошее. Кушаю хорошо. После «химии» у меня аппетит хороший».