В 1989 году именем первого секретаря ЦК КП Латвии Яна Калнберзина была названа улица в Риге. А спустя всего три года ее переименовали в улицу Анниньмуйжас. Внучке Калнберзина было отказано в визе, когда она собралась навестить родственников, живущих в Латвии…
Судьба Калберзина – судьба многихЯн Эдуардович Калнберзин – член РСДРП с 1917 года, партийная кличка «Заяц» – родился в 1893 году в семье рабочего. В 1919 году участвовал в боях за советскую власть в Латвии, в составе 8-го полка латышских стрелков – в гражданской войне в России. С 1925 по 1928 год и с 1936 по 1939 год работал на родине в подполье. И если бы не этот факт биографии Яна Калнберзина, его судьба была бы схожа с судьбами других красных латышских стрелков, многие из которых в 1937 году были репрессированы.
В 1939 году подпольщик Калнберзин был арестован в Риге латвийской полицией и помещен в тюремную одиночку. В 1937-м в Москве была арестована его жена Илга. Спустя два года она погибла в «Бутырках». Осталось трое маленьких детей. Старшей дочери, Рите, шел 9 год, Роберту – 7-й, младшей Илге исполнилось полтора года. Детей отправили в детские дома. Рита очень плакала и просила, чтобы брата послали вместе с ней. Куда отвезли младшую, старшим так и не сказали. Сам Калнберзин долгое время ничего не знал о своей семье, считая всех погибшими.
После установления в Латвии советской власти Яна Калнберзина освободили и сразу же назначили первым секретарем ЦК Компартии ЛССР и первым секретарем Рижского горкома партии. Когда Калберзин совершенно случайно узнал, что его дети живы, у него была уже другая семья. Старшая дочь Рита увидела знакомую фамилию в газете, подумала: может, это отец? Написала письмо. Калнберзин откликнулся, признав детей. От второго брака у него было 2 дочери – Велта и Александра. Дети и внуки приезжали к нему на государственную дачу в Юрмалу. Калнберзин общался с ними только по-латышски.
О скромности Яна Эдуардовича Калнберзина ходили легенды. Он совершенно не любил фотографироваться и ничего не рассказывал о себе. В начале Великой Отечественной войны он был членом военного совета Северо-Западного фронта и занимался организацией партизанского движения в Латвии. Но когда его расспрашивали об этом, Калнберзин отвечал: «Обычная партийная работа».
Оставаясь латышомПод руководством Калнберзина в 1940-41 годах в Латвии прошла волна арестов «буржуазных элементов», десятки тысяч латышей были выселены в Сибирь; после войны были проведены крупномасштабные аресты «пособников фашизма».
В мае 1953 года состоялся Пленум ЦК КП Латвии, на котором Калнберзин резко критиковал местные партийные организации.
Как писал в ЦК бывший замминистра МВД Латвии Иван Иванов, Калнберзин «…бросил такое обвинение, что вместо воспитательной, разъяснительной работы и убеждения латышского народа органы МГБ убили около 19 тыс. латышей, выслали в отдаленные места около 60 тыс. латышей, а органы милиции и прокуратуры арестовали и посадили в тюрьму 12 тыс. латышей и т. д. ...Поставил задачу немедленно заменить всех руководителей работниками латышской национальности, предложил все собрания, заседания и совещания в министерствах, организациях и предприятиях проводить только на латышском языке и все делопроизводство в республике перевести на латышский язык…
После пленума ЦК во всех учреждениях и организациях при наличии любого количества русских и других национальностей работников разговор стал вестись только на латышском языке, все совещания и заседания стали проводиться только на латышском языке, а кто не знает языка, удаляли с совещаний… На улицах латыши стали упрекать русских в том, что они оккупировали Латвию и латышам не дают проходу. В ряде магазинов, если не знаешь латышского языка, продавцы не обращают на тебя внимания и отпускают товары в последнюю очередь... Национальная вражда стала разгораться с каждым днем все больше и больше…».
Из книги бывшего председателя КГБ СССРНесколько страниц посвящено Калнберзину и в книге бывшего председателя КГБ СССР Владимира Семичастного «Беспокойное сердце»: «Когда я пришел на работу в ЦК, план отдела был уже сверстан. Среди прочих вопросов стояли две проверки – по Латвии и Азербайджану…
В то время ЦК партии Латвии возглавлял Я.Э. Калнберзин. Он с 1957 года имел статус кандидата в члены Президиума ЦК. Секретарем ЦК по пропаганде был А.Я. Пельше, а вторым секретарем – Н.А. Белуха, бывший ранее первым секретарем горкома комсомола Ленинграда, потом, по-моему, секретарем обкома партии Ленинградской области. Но не они «делали там погоду».
На Калнберзина большое влияние оказывали два бойких парня – латыши Круминь, первый секретарь Рижского горкома партии, и Берклов, заместитель председателя Совета министров Латвии, кстати, бывший первый секретарь ЦК комсомола республики. Оба были прожженными националистами. Они в Латвии дело закрутили так, что «Вечерняя газета» Риги в разделе объявлений, уведомлений и прочего опубликовала сообщение, смысл которого состоял вот в чем: русских больше не будут прописывать в Риге. Сделано это было с ведома Круминя и Берклова. И эти два деятеля создали в республике, особенно в Риге, резко антирусский настрой: изгоняли всех русских секретарш из приемных, перевели все делопроизводство на латышский язык…».
Использованы материалы журнала «Коммерсантъ Власть», №20 от 26.05.2008.