- Редактором-составителем «Занимательной истории…», как значится на второй странице книги, является Игорь Николаевич Зорин. Как он связан с Игорем Николаевичем Гусевым?
- Зорин – это псевдоним, а использован для того, чтобы сохранить справедливость. Я ни в коем случае не собираюсь приписывать себе авторство этой книги. Огромное количество материала взято из интернета, из статей в прессе, научных публикаций и подзабытых фундаментальных трудов. Большинство источников я указал в конце книги. Одновременно по ходу работы материал претерпел определенные изменения.
- О чем идет речь в вашей «народной книге»?
- Прежде всего о русской истории Латвии до XIII века включительно. Получается, что древние славяне жили на этой территории более тысячи лет тому назад. Любопытна и история племени вендов, которые в школьных учебниках вообще не упоминаются. Еще один малоизвестный факт: в составе войск атамана Ермака, с которыми он покорял Сибирь, треть воинов составляли добровольцы-ливонцы, попавшие в плен во время Ливонской войны Ивана Грозного. Это перечисление можно продолжать очень долго.
- Какой реакции вы ожидаете со стороны историков-профессионалов?
- В книге приводятся слова Жан-Жака Руссо: «Мое дело сказать правду, а не заставлять верить в нее». Я прекрасно осознаю, что у этой книги и у меня лично будут враги. Ее содержание расходится с позицией официальных латвийских историков, которых (это я прекрасно сознаю) никогда и ни в чем не смогу переубедить.
В изданных в Латвии материалах русские предстают как извечные враги и захватчики. Задача этой книги – показать, что русские и латыши никогда не были врагами. Что на протяжении сотен лет между предками современных русских и латышей практически не возникало противоречий. Например, в легендах и преданиях латышей практически нет антирусской направленности. Петр Первый неизменно выступает героем, щедро одаривающим помогавших ему латышей. Беда страны в том, что современные политики пытаются искусственно вбить клин между двумя народами. Эта книга посвящается дружбе русских и латышей, их сотрудничеству на протяжении веков, преодолению теперешнего раскола.
- Кто же прямо или косвенно помог в создании этой книги?
- В разделе о происхождении славян и русских использованы материалы российского историка Льва Прозорова. Очень много дал патриарх русской латвийской филологии Борис Федорович Инфантьев – один из тех замечательных ученых, которыми должна гордиться страна, психологи Павел и Михаил Тюрины, написавшие гениальное исследование о происхождении латвийского флага. Из латвийских коллег следует упомянуть Валерия Юфко, Александра Гурина, Олега Пухляка и Петра Яковлевича Крупникова.
- Каким тиражом издана книга и где ее можно приобрести?
- Первый тираж вышел в Латвии и составил полторы тысячи экземпляров. Какая-то часть будет распространяться через общественные организации, надеюсь, что в ближайшее время книга появится и на прилавках латвийских книжных магазинов. Кроме того, до меня дошла информация, что скоро может появиться ее московское издание. Дело в том, что примерно полгода назад я разослал добрый десяток дисков с текстом «Занимательной истории…» по разным издательствам, так что не удивлюсь, если где-то еще параллельно издается эта книга. Еще раз хочу подчеркнуть, что буду только приветствовать любое ее издание, копирование, самое бессовестное передирание без моего ведома.
Народный бестселлер как диагноз латвийским русскимВ «Занимательной истории…» очень много любопытных фактов. Читатель наверняка заинтересуется и русскими княжествами Восточной Латвии, и их правителями – Вячко и Всеволодом, скитаниями несчастных вендов и происхождением красно-бело-красного флага, русским купеческим подворьем в Риге. Но не они определяют общую интонацию, поскольку основная задача книжки – доказать с опорой на исторический материал, что русские «не чужие на этой земле и многие поколения наших предков покоятся здесь», – решается при помощи не столько исторической, сколько поэтико-публицистической аргументации.
Так, реконструкция славянских древностей, опирающаяся на «Велесову книгу» и массив публикаций А. Асова, гораздо ближе к жанру фэнтези, чем к популярному историческому повествованию. Не то чтобы все в предложенной версии было высосано из пальца, «сфэнтезировано», но для того, чтобы принять гипотезу о том, что былинный остров Буян и есть реальный остров Рюген, нужно побольше доказательств – археологических, лингвистических, упоминаний в письменных источниках. Но автор-составитель не слишком затрудняет себя длинным путешествием от археологической находки и строки в летописи до сенсационных выводов. В начальных главах широкими мазками он рисует масштабное полотно жизни балтийских славян. Из каких фрагментов оно сложилось, что в нем бесспорно, что смелая догадка, а что дань поэтическому вдохновению, читателю понять не дано.
Вообще мозаичность и принципиальная эклектика – это главный монтажный принцип издания – как основного повествования, так и подбора эпиграфов и иллюстраций. Блестящие строки А. К. Толстого и Бунина соседствуют с откровениями никому не известных А. Аринушкина, А. Лобкова и подобных сочинителей «молений Перуну». Фото исторических объектов, карты и схемы из научных трудов с репродукциями полотен «на историческую тему» – от классических «Трех богатырей» В. Васнецова, работ Н. Рериха и П. Корина до особо полюбившегося автору русского прерафаэлита Константина Васильева.
Основной текст изобилует неожиданными скачками от летописных цитат к злободневной публицистике, от доверительного изложения заветных авторских убеждений до корректного и не очень пересказа известных и не очень фактов латвийской истории.
Но автору-составителю нужно отдать должное… Мозаичная конструкция не разваливается. Основная лирико-романтическая интонация стягивает и оправдывает неожиданные монтажные стыки.
Причем автор-повествователь – это не рижский издатель Игорь Гусев и даже не депутат Госдумы РФ Наталья Нарочницкая, чей голос явно присутствовал при написании ряда фрагментов. Поэтические представления о героическом былинном прошлом балтийских славян и высокой миссии русской цивилизации за пределами границ современной России в ссылках на исторические источники и фиксированном авторстве не нуждаются. Главное – резонанс достаточно широких масс латвийских русских. И не столько для познания прошлого, сколько для выживания в окружении враждебной западной цивилизации, «презирающей другие народы и желающей властвовать над ними» (И. Ильин).
Исходя из этого обстоятельства у «Занимательной истории…» есть все шансы стать балтийско-русским бестселлером, настольной книжкой в каждой семье, где давно догадывались о великой русской миссии, основным «подпартовым» чтивом русских школьников на уроках «официальной истории».
Появление подобного развернутого историософского эссе (вот – истинный жанр этой книжки!), отражающего нарождающееся самоопределение некоторой части русских латвийцев, не желающих принимать правила игры (взгляд на прошлое и будущее Латвии), предлагаемые латышской политической элитой, можно только приветствовать. Особенно учитывая, что дискуссия о самоопределении русскоязычных латвийцев находится в зачаточном состоянии.
Куда двигаться дальше? Представляется, что следование «русским духовным путем Любви, Добра и Закона в поисках Святой Руси и капища Святовита» в противовес бездуховности Запада является тупиковым даже для основного материка русской цивилизации – Российской Федерации. А в наших условиях (как-никак Латвия – страна ЕС) это и вовсе означает неизбежные духовные катакомбы.
Но есть и позитивные сценарии. Во-первых, исполнение заявки на написание русской истории Латвии с проработкой потаенных ее сюжетов в соответствии с канонами исторической науки. Во-вторых, самоопределение латвийских русских – не в противовес «ментальному полю загнивающего Запада» или еще чему бы то ни было, а в конкретном невыдуманном латвийском европейском пейзаже. Вменяемое культурное и общественно-политическое самоопределение со-хозяев страны.
А что же делать со Святовитом и балто-славянскими дружинами с поостренными мечами харалужными? Тут, наверное, выход в клубной активности. Когда последние романтики вырываются из «враждебного окружения» серой повседневности, примеривают кольчуги, бьются на мечах между собой и соседним клубным сообществом ливонских рыцарей и иным образом культивируют «культуру северной дружины».
Избранные факты и гипотезы из «Занимательной истории латвийских русских»Упомянутые в «Повести временных лет» основатели Русского государства варяги Рюрик, Синеус и Трувор были не скандинавами, а славянами с берегов Балтики.
Происхождение одноглавого орла, и сейчас украшающего гербы и флаги многих стран, связано с языческим храмом главного бога западных славян Святовита на балтийском острове Рюген (былинный остров Буян).
Красно-бело-красный стяг Латвийской Республики позаимствован у западно-славянского племени вендов, чье имя звучит в названиях Венты и Вентспилса, а также в историческом названии Цесиса – Венден.
В XIII веке княжествами Ерсика и Кукенойс (Кокнесе) правили русские князья Всеволод Мстиславич и Вячко Борисович, пока их владения не завоевали ливонские рыцари.
С 1212 по 1549 годы в окрестностях теперешнего здания Сейма располагалась Русская деревня, подворье русских купцов с жилыми домами, складами, больницей, приютом и православной церковью Св. Николая Чудотворца; нынешняя улица Алдару именовалась Русской улицей, а среди купцов Ганзы распространялись русские разговорники.
Карьера первого русского диссидента князя Андрея Курбского начинается в латвийской Валмиере (исторический Вольмар – в честь Владимира Полоцкого), откуда он начал знаменитую переписку с Иваном Грозным.
Первые русские старообрядцы появились на латвийской территории в 1659 году. После их переселения в район Екабпилса в 1670 году курляндский герцог Яков присвоил поселению статус города и дал ему свое имя – Якобштадт.
В результате Ништадтского мирного договора 1721 года Россия навечно получила территорию Лифляндии с Ригой не просто как победитель в Северной войне, но в результате уплаты Швеции двух миллионов ефимков.
Жестокость Петра Первого не идет ни в какое сравнение с обычаями его современников, например, шведского короля Карла XII, приказавшего забить до смерти русских казаков. Наоборот, обхождение Петра с пленными и местным населением отличалось добротой и человечностью, что получило отражение в латышском фольклоре.
Во время войны 1812 года для борьбы с армией Наполеона Лифляндская губерния сформировала добровольческий отряд в 2260 человек и казачий полк из 2000 всадников. Между тем Колонна Александра Первого в честь победы над Наполеоном, украшавшая Ригу с 1817 до 1915 года, никак не может занять достойное место в городском пейзаже.
Политика русификации 1860- 1870-х годов была направлена на искоренение «замшелых средневековых привилегий» остзейских немцев и опиралась на всяческую поддержку младолатышей Кришьяниса Валдемарса и Каспара Биезбардиса.
В конце XIX – начале ХХ века европейцы завидовали жизненному уровню рижан и спешили в расцветшую под сенью российского орла Латвию за большим рублем.