Наверняка делается это за деньги, предположительно И.Подколзиным, но делается топорно и грубо. Об одном действующем противозаконно лице – частном сыщике Анатолии Байко – мы и расскажем. Причем не фантазируя, а опираясь на свидетельства потерпевшей от Байко Ирины (имя изменено), от его подельщика, который, как и патрон, забыл представиться, а также от участкового инспектора Улдиса Наминьша. Незваные вечерние гости Итак, 8 ноября, время идет к восьми вечера. — Я готовила на кухне ужин, когда раздался звонок в дверь. В нашем поселке, бывшем центре богатого колхоза, двери не всегда даже на ночь запирают. У нас, где все друг друга хорошо знают, не принято входить в чужую квартиру без разрешения, и потому для меня было неожиданностью, когда увидела в коридоре участкового инспектора, с которым было еще двое незнакомых мужчин. Полицейский, который был в цивильном, а не в форме, подошел ко мне ближе всех и прямо в лицо сунул свое удостоверение, при этом от полицейского сильно несло перегаром. Зачем было предъявлять удостоверение, мне непонятно, как будто я не знаю участкового в лицо. Цели своего визита Наминьш не назвал, двух других не представил. И они, не обращая внимания на меня, протопали в гостиную, хотя я туда их не звала. Дети были дома, они все это видели и могут подтвердить мною сказанное: они уже большие – им 13 и 11 лет. Мужа дома не было, иначе бы незваные гости остались у порога квартиры нашего многоэтажного дома. Теперь, посоветовавшись с юристами, я знаю, что никто не имеет права вторгаться в чужое жилище. Лучше меня знает об этом участковый Наминьш, не первый год служащий в органах. У полицейского, как выяснилось, не было экстренных причин, чтобы самому войти в мой дом и привести еще кого-то, кто учинил мне допрос в присутствии участкового. Он не остановил этих наглых мужчин, впервые мною виденных. Одного из них — Байко — назвал Наминьш на второй день, когда я сама нашла участкового. Кто такой Байко, Наминьш толком не знал. Сказал, что Байко раньше служил в полиции. Дальше незнакомые люди, которые вели себя в чужой квартире бесцеремонно, что вызвало испуг у детей, расселись у стола. Байко стал уточнять мои фамилию, имя. Я назвалась. И поскольку в нашей квартире установился стойкий запах алкогольного перегара, спросила, по какому такому случаю они пришли и почему выпивши. Байко и другой мужчина сказали, что они трезвые. А участковый признался, что выпил, и сразу после этого ушел. Эти двое оставшихся без разрешения в моем доме мужчин стали задавать вопросы. Начали с того, что сказали об обвинении Подколзина в том, что он бывал на Тукума, 23, где, как сообщила полиция, был публичный дом. Я сказала, что про Подколзина мало что знаю, потому что уже не жила на Тукума, 23 в то время, когда там якобы был притон. Сказала, что давала журналисту интервью про Эйгима. Специнтервью, которое не состоялось Из интервью, которое дала Ирина журналисту Роману Самарину: — Бывший редактор газеты Сейчас Андрей Ковалев предложил мне некую сумму денег, чтобы я рассказала в газете Сейчас о том, что была по вызову Эйгима в его квартире. Интервью это должно было быть эксклюзивным. Не знаю, что под этим нужно понимать, но я категорически отказалась это делать, потому что никогда не была у Эйгима, не слышала ни разу, что он вызывает девочек. Тогда мне дали точное описание квартиры Эйгима. Но я категорически отказалась. Делать такую подлость – себя не уважать. Скажем в дополнение к тому, что поведала женщина, что компрометирующее Рихарда Эйгима, претендента на должность мэра Даугавпилса, должно было появиться в газете, владельцем которой фактически является Марьян Панкевич. Наверняка он пользовался в свое время гостеприимством Рихарда Эйгима, не раз бывал в его квартире и мог подробно описать ее. Но принудить другого человека, у которого, конечно же, есть нужда в деньгах, не смог. Не все продается у простых людей. Например, совесть, честь, достоинство. Это было неожиданностью для хозяина М.Панкевича и журналиста А.Ковалева, провалившего спецзадание, а вскоре после этого оставившего телемагната ради работы в приличном издании. — Мои ответы не понравились Байко и его подчиненному, и Байко начал мне громко, так что слышали и дети, угрожать: в суд пойдешь, худо будет. Потом Байко стал спрашивать, что я знаю по поводу дела о Подколзине. И показал мне фото девушки, которую я знала. Я назвала ее имя – Вия. Тогда меня спрашивает Байко, как ее найти. Ответила, что она за границей. Потом он спросил, на самом ли деле был в квартире на Тукума, 23 Подколзин. Я сказала: да, он был. Я сама его лично не раз видела весной 2003 года. Он проявлял каждый раз интерес к Вии. Она красивенькая. Когда Байко спросил меня, откуда я знаю Подколзина, ответила, что как гостя не знала, а потом узнала по фото в газетах, которые читаю, по выступлениям по телевидению. Город маленький. Знаю не только по фамилии, но и по имени Клещинскую, Строде, Драбу. Что касается Ильи Подколзина, то цель его визита была одна: взять девушку и удалиться с нею в комнату. Об этом и сказала Байко. А тот: тебя будут вызывать в суд по обвинению Подколзина, на весь город срамить станут. Этого ничего не будет, если я возьму у Байко деньги и забуду обо всем, что знаю о Подколзине и вообще о деле с той квартирой на Тукума. Когда я отказалась, Байко стал говорить, что в моем тяжелом материальном положении я зря отказываюсь от помощи. Свидетель не продается Потом Байко дал мне свой телефон – 9566041, назвался Анатолием и спросил, когда я смогу быть в городе. У меня была необходимость ехать в Даугавпилс, и я сказала, что могу, если им очень надо встретиться. Они хотели встретить меня у автобуса, куда-то отвезти, показать мне какие-то фотографии для опознания. В город я не поехала. Мы с мужем решили, что встречаться с Байко и его компаньоном не стоит. Байко позвонил на второй день, 9 ноября, во вторник. К телефону подошел муж и сказал, чтобы они срочно забыли нас, иначе он примет меры. Меня удивило, что в руках Байко была ксерокопия моего утерянного старого паспорта. Еще фото Вии. Я поняла, что у Байко есть доступ к документам дела, которое находится в полиции. На второй день после визита незнакомцев встретилась с участковым. Он признался, как говорит Ирина, что был выпивши, потому как у него был выходной, и потому он, Наминьш, был не в униформе. Кто стоял за спиной следователя? Динабургу сегодня остается только вслед за Ириной предположить, что не иначе как за спиной у полицейского офицера Роланда Милевича стоял пенсионер МВД и частный сыщик Байко с приятелем и знакомился со служебными документами, доступ к которым посторонним запрещен. Но кто-то допустил к ним отставного начальника сельского полицейского участка Байко? Этот господин не имел права вторгаться в чужую квартиру, грозить и пугать человека, совершать попытки подкупа свидетеля. И все потому, что у Байко, имеющего, по-видимому, лицензию детектива, нет разрешения на такого рода индивидуальную деятельность ни в городе, ни в районе. Мы это проверили в финотделах думы и райсовета. В первом есть давно истекшее — 31 декабря 2002 года — разрешение на детективную работу всего на полтора месяца – с 14 ноября 2002 года. А в райсовет А.Байко вообще не обращался. Это уже явное нарушение закона о детективной деятельности, которую бывший полицейский ведет, принимая клиентов по адресу: ул. Михоэлса, 9. Кстати, туда уже обращался наш знакомый с простеньким делом, касающимся частной жизни, что по части Байко. Но не потянул сыщик дела, не получается из него даугавпилсского Пуаро или Шерлока Холмса. Зато используя старые связи, он вторгается в криминальные дела. И близок к тому, чтобы потерять лицензию. Обратившись в пресс-центр управления полиции, которому стало известно из других публикаций о роли дышавшего алкогольным перегаром участкового Наминьша, ставшего провожатым в чужую квартиру, узнали: проверка не показала никаких нарушений со стороны помощника офицера. Тогда надо бы заводить дело против опорочившей полицейского женщины. Но и этого не делается. Значит, кто-то проявил заинтересованность в том, чтобы успешной была охота на свидетелей, затыкание им ртов угрозами и вселенским позором, если они придут на суд и скажут то, что им известно о выдающихся клиентах, чьи имена и так у всех на слуху.