Правила игры — Вы не опасаетесь, что белорусские власти могут разозлить ваши попытки получить поддержку на Западе? Как это скажется на судьбе вашего отца? — Когда такого заслуженного человека бросают в тюрьму, это демонстративная акция, это запугивание всех остальных: “Мы любого можем стереть в порошок!” Мы считаем этот режим преступным, с ним нельзя договориться. Поэтому, когда арестовали отца, мы занялись общественной деятельностью и быстро поняли, что можем помочь только тем, что будем держать это дело в поле зрения общества, в том числе за рубежом. Тогда власть побоится что-то сделать с нашим отцом. Мы, конечно, понимаем, что вызываем раздражение у власти, но прятаться за спину своего отца не можем. — Тем не менее со стороны кажется, что нажим на Минск международных демократических организаций не дает никаких результатов… — Есть определенные правила игры. Их надо соблюдать, если не хочешь сам стать таким, как Лукашенко. Капля камень точит. Если все будут молчать — власть будет думать, что ей все позволено. Когда люди в Западной Европе занимаются проблемами Бирмы и Китая, мы это понимаем. Но мы-то ведь ваши соседи, мы рядом и мы очень нуждаемся в вашей помощи. Но вообще-то ввод Евросоюзом запрета на въезд некоторых белорусских чиновников высокого ранга оказался очень действенным. В этом “черном списке” пока только шесть фамилий, но это уже персональная ответственность — человек не сможет сказать: “Мне приказал президент!” — Вы сами не опасаетесь за свою безопасность? — Открытого давления на нас нет. Возможно, потому что мы заняли такую активную позицию и не стали отсиживаться. — Чем вы вообще сейчас занимаетесь, где работаете? — Сейчас мы боремся за отца. Раньше занимались бизнесом. Но из него пришлось уйти после того, как отец занялся политикой в 2001 году. У нас перед глазами был пример Михаила Чигиря. Сначала арестовали его самого, а потом стали преследовать его детей. Поэтому мы приняли решение, что не имеем права быть “слабым звеном” для нашего отца. Белорусская экзотика — Белорусская пресса как-то освещает “дело Маринича”? — Вы, наверное, давно не были в Белоруссии. Суммарный тираж газет, которые можно назвать в той или иной мере оппозиционными, составляет 80-100 тысяч на 10 миллионов населения. Независимых радиостанций и телевидения тоже нет. Они имеют право использовать только новостные ленты государственных информационных агентств. Любая другая информация должна согласовываться с соответствующим министерством за три часа до эфира. — В каких условиях содержится Михаил Маринич, можете ли вы с ним встречаться? — Он сидит в “американке” — так называется тюрьма, построенная по американскому проекту XIX века, которая находится внутри здания КГБ Белоруссии. Там в очень маленьких камерах содержится по три-четыре человека. У нас была возможность видеться с отцом достаточно регулярно. За это надо поблагодарить следователей, все-таки не 37-й год. Но когда дело было передано в суд, свидания были запрещены. — А как себя чувствует человек его возраста в тюрьме? — Ему 64 года, вы понимаете… К тому же за две недели до ареста у него случилась почечная колика. Ему нужно было срочно ложиться в больницу на лечение, но после ареста КГБ “потеряло” его историю болезни. В любом случае тюрьма — не курорт. — У вас была возможность выбрать адвокатов? — Да, адвокатов мы нашли сами. В Белоруссии есть такая шутка: политики пытаются играть с Лукашенко в шахматы, передвигая фигуры, а он играет доской. Квалификация адвокатов важна для того, чтобы потом привлечь к ответственности тех, кто это дело сфабриковал. Судебная же система целиком зависит от Лукашенко. Им даже назначаются судьи на те или иные дела. Если ты пойдешь против власти, тебя в первую очередь уволят с работы, отберут квартиру, дадут волчий билет, а через некоторое время сфабрикуют дело и посадят. Восток не поможет — Вы уже встречались в Риге с представителями латвийских властей. Поддержали ли они ваши усилия? — К сожалению, нам не удалось встретиться с президентом Латвии Вайрой Вике-Фрейбергой, но мы разговаривали с ее советником по внешним связям Андреем Пилдеговичем. Были также встречи с министром иностранных дел Артисом Пабриксом, с министром культуры Хеленой Демаковой, с депутатами Сейма. Члены парламентской фракции Новое время подписали письмо солидарности с Михаилом Мариничем. МИД Латвии тоже выступит с заявлением. — Вы просите помочь Запад. Но, может, было бы более эффективно обратиться на Восток, в Россию? — Наши первые поездки были на Восток. Но это оказался разговор с глухим. Мы общались с масс-медиа, с депутатами Госдумы, с людьми, которые хорошо знали отца. Все кивали головой, высказывали сожаление, а потом говорили: “Ребята, ничем помочь не можем”. Мы просили хотя бы сделать заявление, ведь Михаил Маринич всегда был политиком центристского толка. В Москве эти люди давали ему обещания. Мы им говорили, что для гражданского общества Белоруссии их позиция будет выглядеть так, как будто россияне опять предали белорусов. Как в 1996 году, как в 2001-м… Но Россия поддерживает диктатора Лукашенко. Например, не так давно благодаря России в ООН был снят “белорусский вопрос”. В общем, в Москве отца забыли, причем те самые люди, которые раньше клялись ему в вечной дружбе. — Прогнозы, конечно, строить трудно. Но все-таки — чем грозят Михаилу Мариничу выдвинутые обвинения? — Лучше об этом не говорить. У нас за распространение независимых газет дают по 15 суток ареста и накладывают штраф до 1500 долларов.