- Ощущает ли Даугавпилс кризис?
- Естественно. Цены в магазинах у нас такие же, как в Риге, стоимость жилья заоблачная. У нас много предприятий, занимающихся металлообработкой, а стоимость сырья и энергоресурсов возросла, и владельцы думают, что будет дальше.
В ожидании осени, когда ударят по голове счета за отопление, волосы дыбом встают.
- А есть у города особые трудности?
- Главное, что мы далеко от Риги и до нас трудно доехать. В Елгаву намного охотнее приходят инвесторы: она к Риге ближе. В свое время мы решили, что городу аэропорт не нужен, профукали территорию, пришлось потом откупать. Вот мы и отстали от Лиепаи года на четыре.
- Да и рекламы о вас нет…
- Мы привыкли смотреть на себя как на второй сорт, и отношение к Даугавпилсу как к глубинке не просто изменить. Но будем пробовать – через две недели в Риге откроется представительство Даугавпилса.
- Какая средняя зарплата в городе?
- В общественном секторе 390 латов, в частном – почти 300.
- Молодежь уезжает из города?
- Тысяч 5 жителей Даугавпилса работают в Англии и в Риге. Пять водителей трамвая уехали в Ригу, где возят рижан. Впрочем, из Риги сейчас стали возвращаться. Мне жаль, что люди уезжают, но если кому-то удалось устроиться в Лондоне или Мюнхене, я не преступник, не буду никого уговаривать возвращаться.
- Правду ли говорят, что Латгалии достается меньше дотаций?
- Что я не люблю в нас, латгальцах, это то, что мы вечно жалуемся. Никто так просто ничего не даст! Надо ходить по коридорам, выбивать. Даугавпилс за последние три года получил очень много инвестиций, потому что у нас наконец появились депутаты в правящей коалиции. Да и ряд министров, несмотря на партийную принадлежность, оказались вполне понимающими.
- Может, дело в том, что у вас голосуют “неправильно” – не за партии правящей коалиции?
- Да, на выборах самоуправления у нас голосуют не за левые партии, а за людей. Потому что у нас маленький город, все на виду. На выборах в Сейм люди голосуют за левых политиков, надеясь, что социальная идея восторжествует. Но, к сожалению, многие депутаты, попав в Сейм, сидят в задних рядах и молчат. Стесняются, что ли, своего акцента?
- Некоторые рижские политики наметили стартовать в Даугавпилсе. Какие у них перспективы?
- Сейчас хорошее для них время – жить будет тяжело. Вспомните успех Зигериста. Но, с другой стороны, у нас избиратели осторожные. Они присмотрятся к кандидату, почитают прессу, послушают, что о нем говорят, кто его родители.
Мир в городе- Вы пришли к власти в 2005 году и с вашим приходом закончился период склок, которые терзал город…
- Все не так просто. В городе присутствует неудовлетворенность. Рига далеко, и люди считают, если пенсии маленькие, в этом мэр виноват, дороги не заасфальтированы – опять мэр.
Мы тратим деньги на то, что не тратят ни Лиепая, ни Вентспилс. У нас живут люди разных национальностей, и чтобы удержать спокойствие, нужно немало денег выделять на поддержку национальных школ, обществ.
Когда я работала вице-мэром, то десяти из 17 министров я писала письма с одинаковым текстом: “Прошу выделить средства на изучение латышского языка”. Потому двух часов в неделю для нашего города недостаточно. Но нам так ничего и не дали. Сейчас наши дети говорят по-латышски, но добились мы этого за счет средств самоуправления, а не государства.
- Зато языковые комиссии от вас не вылезают…
- Да, приходят в больницы и строят медсестер, врачей, которых и без того немного. Если врач хороший, мне все равно, на каком языке он говорит. То же и с пожарными. И так трудно найти на эту работу мужчину с зарплатой 300 латов!
Если только пинать, в людях возникает протест. Должна быть мотивация добром. Мы одними из первых открыли билингвальные школы, учителей латышского к нам целый десант приехал, обеспечили их жильем. И сейчас родители уверены, что их дети должны знать три языка: латышский, русский и английский или польский.
- А есть ли национальность – латгальцы? Ведь вам в паспорте не разрешают ее записывать?
- Есть, конечно. А запрещают не от большого ума.
- А себя вы к какой национальности причисляете?
- Я латгалка – по своему темпераменту, по вспыльчивости. Когда мне хочется сказать что-то обидное, я вверну словечко по-латгальски, мне и легче.
- Порой люди ждут решительных действий – чтобы кого-то уволили, арестовали. Или автоматчиков, как Эйгимс, выставили перед тепловыми сетями…
- Это, конечно, проще, чем съездить к господину Давису, договориться и не портить нервы ни себе, ни горожанам, ни “Латвияс газе”.
Без гигантомании- И еще про вас говорят, что вы утонули в мелочах. Нет, чтобы оставить после себя крупные объекты…
- Я человек реальный. В городе водопроводные сети износились на 60 процентов, и я хочу, чтобы не было аварий, не было перебоев с подачей тепла. Меня ругают: перерыла весь город, не проехать! А я отвечаю: потерпите полтора года, это же огромный проект на 48 миллионов евро.
Я очень хочу принять участие в открытии колледжа полиции через полтора года, потому что будущее – за молодыми, открыть центр Марка Ротко, потому что Даугавпилс таким образом появится на карте мира.
Меня упрекают, что я все время перерезаю ленточки. А мне так нравится – видеть, что что-то готово…
Очень хочу восстановить крепость, которая была объектом политических махинаций, но на самом деле ею никто не занимался. А теперь она через 2,5 года преобразится. Спасибо правительству, государственному агентству по недвижимости – мы получили 50 миллионов латов на восстановление этого туристического объекта.
- Даугавпилс в последние годы изменился к лучшему. Какова роль в этом европейских денег?
- Четыре года назад, когда я возглавила думу, в ней не было ни одного человека, который умел писать проекты. Мы создали отдел развития, которым руководит – опять женщина! – Инга Гулбе. Им со своей командой удалось сделать невозможное. Сейчас защитили проектов на 82 миллиона евро.
- Говорят, что вы работаете с крупными бизнес-группами “Диттон”, “Гадиба”. Правда ли, что у вас есть свои предпочтения?
- “Гадиба” – крупная компания, где работает около 1000 горожан, которые благодаря городским заказам получают зарплату. У любого бизнесмена есть возможность себя проявить – через конкурсы, аукционы. Мне нужны компании, которые созидают. Но нельзя просто получить кусок земли и сидеть сложа руки, дожидаясь, пока он подорожает.
- Ваш город находится на границе Латвии с Россией и Белоруссией. Как отношения между странами влияют на развитие Даугавпилса?
- В Даугавпилсе живет 9 процентов белорусов. У нас есть город-побратим – Витебск, мы часто бываем в Минске и ведем активную торговлю с Белоруссией, многие инвесторы из Белоруссии заинтересованы работать в Латвии. Не использовать соседство с такой большой страной – 35 миллионов – неумно.
- А потепление отношений с Россией сказалось на развитии города?
- Нет. Присутствие российского капитала минимально.
- Станет ли Даугавпилс мостом между Западом или Востоком?
- Мы делаем все для того, чтобы уже через два года ни у кого не возникало сомнений, что это не так.
И о себе- О вас в местной прессе пишут много гадостей…
- Такой вот даугавпилсский менталитет. Но я знала, на что шла. И вот еще что важно: я филолог, отработала 8 лет в отделе культуры и вдруг стала мэром. Мои оппоненты, мужчины, решили, что я не смогу ни в чем разобраться. А я теперь знаю, что такое ливневая канализация, как устроены теплосети.
- Рита, что вами движет? Больших денег ваш этот пост не принес…
- Я приватизировала двухкомнатную квартиру в центре, у меня есть машина. Хутор у нас на троих: папа, сестра с семьей и я.
Я приехала в Даугавпилс в 19 лет и поняла, что мне здесь комфортно. Когда мне было 28 лет, мне предложили пойти в министерство культуры. Был шанс переехать в Ригу, но я им не воспользовалась. Мне в Даугавпилсе комфортно, я там помру.
- А может, вас в Сейм выберут?
- Не хочу, там скучно. В городе все время что-то происходит. Даже то, что меня ругают, придает жизни смысл.
- Что вы сделаете, если вдруг выдастся свободный вечерок?
- Тут же сяду в подружку-“ниссан” и поеду на хутор комаров кормить. Люблю побыть одна.