Во время недавних учений под Огре, когда санитарные службы отрабатывали действия в случае вспышки африканской свиной чумы, представители свиноводческой отрасли заявили, что санитары зря стараются. Скоро свиноводство в стране само вымрет, спасать будет нечего. Что же происходит с отраслью, которая когда–то несла золотые яйца — бекон экспортировался в Англию, Данию, Германию? Почему сыр у нас сегодня почти вдвое дороже свинины? Об этом рассказал новый руководитель Латвийской ассоциации свиноводов Дзинтарсу Вейде.
— Проблемы не только у нас, но и во всей Европе. Свиноводство стало убыточным. Но если там издержки компенсируются различными субсидиями, то у нас нет, — объясняет собеседник.
— Ведь что получается, — продолжает Вейде. — Одна из главных причин нерентабельности — высокие цены на зерно. С прошлого года они выросли вдвое: с 75 латов за тонну до 150. А стоимость свинины — в живом весе — не изменилась — 1,30 евро за килограмм. Но если почти у всех свиноводческих комплексов в Европе — в Дании, Германии, Голландии — свои зерновые хозяйства (так исторически сложилось), то у нас — шиш. После распада колхозов крестьяне получили только фермы. Остальное раздербанили. В итоге западноевропейские комплексы большей частью обеспечены собственным зерном. А зерно — это процентов 60 от стоимости всех расходов в свиноводстве. Плюс субсидии капают. Правда, не напрямую, а за обрабатываемые гектары, зерно.
Латвийцам приходится искать зерно подешевле. Но дешевле биржевой цены редко кто отпускает. А на биржу товар попадает через двадцатые–тридцатые руки. Навариваются спекулянты.
Другая проблема — переизбыток производства свинины в Европе. Куда девать излишки? Проще всего "младшим сестрам" по ЕС. Рынок–то свободный, а за счет всевозможных субсидий себестоимость свинины в западных странах, Польше дешевле.
— С молоком иная ситуация, — разъясняет собеседник. — Дефицит. Потому как ЕС установил жесткие квоты на его производство. Тут рынок регулируется, в свиноводстве он свободный. В условиях дефицита молока на мировом рынке молочники могут вздувать цены. Вот вам и объяснение, почему килограмм сыра дороже килограмма свинины.
Конкурировать с Западной Европой латвийским свиноводам бесполезно, для экспорта остается единственная возможность — в Россию. Это и используют. Крупные комплексы от 50 до 80 процентов поросят отправляют восточным соседям. В Ленинградскую и Псковскую области. До Москвы мясо не доходит — у них другие поставщики, да и объемы там нужны более внушительные.
По словам главы ассоциации, Россия тоже защищает свой рынок: два года назад подняла налоги на ввоз живой свинины. У них килограмм свинины (живой вес) стоит 2 евро, наши отдают по 1,30 евро. Плюс налоги. Но даже с учетом этого пока еще выгодно.
— Улучшилась ли ситуация после визита в Москву президента Затлерса?
— Возможно, на уровне контактов между предпринимателями. Они стали интенсивнее. Но на законодательном уровне ничего не изменилось. Экспорт в Россию начал расти еще до поездки президента Латвии в Москву.
Однако опасения скептиков, что вскоре собственных свиноводческих комплексов в стране не останется, глава ассоциации считает преувеличением. Фермы не исчезнут, другое дело — уменьшается поголовье.
— Но так бывает в условиях рынка. Ситуация поменяется, рентабельность увеличится, и поголовье начнет расти. И наоборот.
Сейчас в стране около 80 процентов свиноводческих хозяйств работают профессионально — на рынок. Крупных ферм — от 3 тысяч до 5 тысяч голов — более двух десятков.
А верно ли, что после независимости наши не построили в стране ни одного нового свиноводческого комплекса — только датчане, норвежцы, шведы?
По словам господина Вейде, комплексы, поднявшиеся с нуля, действительно можно пересчитать на пальцах одной руки. Редкий пример — под Саласпилсом, который открыли недели две назад.
— Но у нас многие старые комплексы реконструированы, а фактически отстроены заново, — говорит собеседник. — Разве сравнить ту Улброку и нынешнюю? День и ночь. Датчане же строятся, потому что у них уже нет свободной земли. Средства выделяют тамошние инвестиционные фонды. Почему не вкладывать, если это выгодно, а рабочая сила тут дешевле. Да и нам что плакаться — ведь это рабочие места. При нынешней безработице уже немало.
— А как быть с тем, что латвийские сельчане выступают против возведения датских свинокомплексов? Мол, вонь до небес. Неужели датчане чем–то особым кормят свиней?
— Ерунда полнейшая, — уверяет Вейде. — Нет никакой разницы — наш комплекс или датский. Нашим инвесторам ведь по той же причине отказывали в строительстве в некоторых местах. А причина в том, что после независимости выросло на селе целое поколение, которое не знает, что такое запах навоза. В Германии, Дании, Норвегии никто не воротит от этого нос. У нас же в советское время свиней было в десять раз больше, чем сегодня, свинофермы — в каждом колхозе. А сегодня одна на сто километров.
Впрочем, собеседник признает, что крупные свиноводческие комплексы сейчас раз в десять крупнее, чем советские. Возможно, и запах посильнее.
— Но я вырос в колхозе, ахи и охи от запахов свинофермы не для моего поколения. Конечно, если кто–то, как кисейная барышня, хочет разводить карпов в пруду, катать гостей на лодке, он категорически против любого животноводства на селе.
Кстати, такова концепция развития села еще со времен министра земледелия Мартиньша Розе. Несколько лет назад он говорил автору этих строк, что на селе в будущем должно жить процента четыре жителей. Заниматься они будут главным образом сферой услуг: туризм, гостевые домики, пруды, народные промыслы…
Короче,берем 1kg,а лучше-ДВА!-отборного свиного сыра-да под водочку?..-пустъ ,,водка с селедкой-УТРУТСЯ!-