Самарин стал реально буржуазным конформистом. Наступила старость. Бэмка, тёплый сортир вперемешку с потрёпыванием за шкирку хозяином платящим, неуверенный стул и предательски гнусно гнущаяся некая субстанция в левой штанине. И никакого адреналина.
Самарин стал реально буржуазным конформистом. Наступила старость. Бэмка, тёплый сортир вперемешку с потрёпыванием за шкирку хозяином платящим, неуверенный стул и предательски гнусно гнущаяся некая субстанция в левой штанине. И никакого адреналина.