Как известно, благие намерения ведут в ад. Вот и здесь все началось с благих намерений. В феврале 2004 года Светлана попросила приятеля познакомить ее с полицейским. Дело в том, что у женщины украли мобильник. Кроме того она была очень недовольна агрессивным поведением соседей. К кому же обращаться за помощью, как ни к полицейскому?! Сказано – сделано. На беседу она пришла в кафе, полицейский взялся помочь. (Знала бы она, чем обернется эта помощь – убежала бы без оглядки!) Договорились о встрече на квартире у Светланы, собеседник пообещал проконсультировать ее по поводу пропажи мобильника. Он пришел на квартиру, прихватив маленькую бутылку коньяка.
А до того уже успел выпить у приятеля. У Светланы он засиделся надолго. Подошла еще одна приятельница женщины. Все они сидели и беседовали. Мужчине давно пора было уходить, но он задерживался. Женщины пытались намекать гостю, что пора и честь знать, но тот упорно не понимал намеков. Тогда Светлана поинтересовалась, как она сможет обороняться в случае нападения. Полицейский достал пистолет и стал показывать ей, как пользоваться оружием. Женщины испугались и попросили спрятать оружие, но напрасно. Правоохранник напрочь забыл, что в нетрезвом виде нельзя даже притрагиваться к табельному оружию, а уж тем более заряжать и разряжать его.
На свою беду, в это время в квартиру зашел молодой человек – буквально на минутку. Полицейский продолжал демонстрировать владение оружием. На просьбы прекратить опасное занятие страж закона не реагировал. В один страшный момент он наставил пистолет на парня и выстрелил. Женщины с ужасом смотрели на раненого. Только что он сидел рядом с ними, шутил беседовал… и вдруг выстрел, ранение, кровь. Сразу же вызвали “скорую помощь” и полицию. Увы! Пьяный полицейский оказался метким стрелком, да и расстояние до другого края стола невелико – трудно промахнуться. Выстрел оказался смертельным. Молодой человек скончался в машине “скорой помощи”. Полицейского отвезли в отделение, а затем в вытрезвитель. Сейчас он, естественно, уже не полицейский.
Судебные слушания продолжаются долгие годы. Потерпевшей по делу является мать убитого – ее единственного сына. Из-за чего то и дело переносится суд? Оказывается, у вооруженного защитника закона очень слабое здоровье. Как он, такой больной, служил полицейским, даже и представить трудно. Наверное, уж очень снисходительны к нему были члены медкомиссии, которую он должен был регулярно проходить, или совсем уж некомпетентными в своем деле. Надо бы с них спросить за такую промашку.
Обвиняемый предоставлял суду медицинские справки о своих болезнях. По странному стечению обстоятельств эти документы были получены в медицинских учреждениях района, а не города. Полицейский ссылался на то, что у него неважное здоровье, и он вообще не помнит момента выстрела. К тому же страдает эпилепсией. Но, как отметил юрист, эпилепсией страдал и Петр Первый. Однако он считается царем-реформатором. Ведь больной перестает быть вменяемым лишь при припадках, в остальное время человек может быть вполне разумным и даже гениальным, как Достоевский. Опять же странно, как больному человеку с неустойчивой психикой доверили оружие? Похоже, что обвиняемый неплохо поднаторел в юридической науке и в судебной психиатрии. На последних заседаниях он говорит о том, что находился в сонном состоянии и, якобы, выстрелил спросонья. Однако свидетельницы утверждают, что он все время поддерживал беседу, да к тому же то заряжал, то разряжал пистолет.
В очередной раз судебные слушания перенесли. Назначена судебно-психиатрическая экспертиза с тем, чтобы определить, был обвиняемый вменяем на момент выстрела или нет, находился он в “просонном” состоянии или бодрствовал. Каким он был сонным, если по показаниям свидетельниц все время продолжал беседу, да еще с пистолетом в руках – вопрос, конечно, интересный. Еще раз понимаешь, что знание – сила, особенно знание обвиняемым юридических тонкостей.
Каково матери встречаться с человеком, повинным в смерти ее сына, видеть его на свободе и наблюдать поведение на суде – даже представить трудно. Раскаяния со стороны бывшего полицейского что-то не наблюдается.