Борьба за выживание
В 1993 году латгальский колхоз “Лукна” распался на 4 сельскохозяйственных направления. В итоге выжили два: свиноводство – Latgales bekons, и молочное – Veiskupiski. Начинали с с 70 дойных коров и 80 голов молодняка. Все это мычаще-жующее хозяйство перешло от разваленного колхоза вместе со старенькими тракторами, двумя ямами силоса и 50 тоннами сена к 15 кооператорам. Эти люди годами боролись за выживание хозяйства. Особенно тяжелым был первый год. Ураганом повредило высоковольтную линию. Пришлось подсоединять вакуумную установку доильного аппарата к системе для закачки воды на тракторе – так и доили “трактором”. Для тех, кто не знает или забыл: рабочий день доярки начинается в 3.30 утра. Или ночи? Автобус на работу не подвезет: летом – на велосипеде, а зимой – пешком по снегу. При такой “романтике” первые полгода люди не получали зарплату – спасали подсобные хозяйства. На энтузиазме и вере в счастливое завтра дожили до 94го. В этот год сдали 11 телок и на вырученные деньги выплатили часть зарплаты. Молоко принимал Резекненский молкомбинат по 6 сантимов за литр. Деньги шли на дизтопливо, запчасти для тракторов, зерно, комбикорма, электричество. Но Резекненский комбинат обанкротился. В результате Veiskupiski потеряли 7000 латов, которые предприятие так и не смогло им выплатить. Перешли на сотрудничество с Тукумским. Через некоторое время тукумские молочники заявили, что им молока хватает.
Рано вздохнули
С 2004 года продолжаются молочно-денежные отношения с Прейльским комбинатом. Зимой молоко сдавали по 26 сантимов за литр, что при средних годовых надоях – 6000 литров от одной коровы – вселяло надежду на перспективу развития. Да и литовцы выручали, покупая по 28 сантимов за литр. С.Григорьев уже вынашивал планы по реконструкции старой фермы, строительству навозохранилища. Но этой весной закупочные цены на фоне подорожания солярки и остального упали на 3 сантима, что, как стало известно, не предел. При отсутствии субсидий хозяйство станет нерентабельным. О развитии вообще придется забыть. Заплатить бы людям, чтобы не разбежались – зимой доярки работают за минималку.
По сути, Лукна вымирает. Пять трехэтажных домов поселка стоят полупустые. Немолодой уже народ сосредоточен в двух хозяйствах, а молодой, сделав реверанс родному краю, укатил подальше, на местный ренессанс уже не надеясь.
Низкий поклон ветеринарному врачу Хенрихсу Степулису, который, несмотря на преклонный возраст – 75 лет, садится за руль старенького “жигуленка” и едет из Вишкского техникума в Veiskupiski осматривать животных. Кто придет на смену этому светлому человеку? Ответа нет. Как нет ответа на вопрос, кто заменит ветерана труда Зинаиду Трубиню, техника-осеменителя.
Достижения для развития
Если оптимистичней, то к 2008му многое уже сделано. Сегодня в хозяйстве 200 голов скота. Из них 120 – взрослые коровы. Благодаря проектам, в написании которых помогает Консультационное сельхозбюро, отремонтированы крыша фермы, молочное помещение, установлен новый молокопровод, приобретена холодильная установка, три трактора “Беларусь”, немецкий трактор “Агротрон” с комплектом оборудования. Ведется работа над проектом по модернизации тракторного парка. Все эти дорогие нововведения, связанные с развитием молочного производства, софинансировались из заработанных хозяйством денег. В Veiskupiski 364 гектара земли, что позволяет не покупать корма у других, а заготавливать самим. Под пшеницу, ячмень, овес отдано 80 гектаров. Остальная площадь используется для заготовки сена, силоса. Есть даже специальная рулонная техника для закатывания силоса в пленку. Каждый шаг вперед требовал большой самоотдачи – латгальские фермеры не проводят отпуск на Канарах. Реконструкция фермы или ее строительство потребуют капиталовложений в полмиллиона. Значит, нужен долгосрочный кредит. Но чем его выплачивать при таких перспективах? А не брать кредит – значит, не соответствовать евростандартам.
В чем правда, брат?
Латвия производит 800 тысяч тонн молока в год. Население республики нуждается только в половине. Куда деть оставшиеся 400 тысяч тонн, и что делать крестьянам, которые их надоили? Иварс Страутиньш, глава Рижского молочного комбината, уверен:
– Молоко для продукции на экспорт мы можем покупать только исходя из стоимости 14 сантимов за литр.
Переработчики говорят также о необходимости закона о субсидировании экспортной продукции. Но как это возможно при том, что ЕС – это юридически не экспортный, а внутренний рынок?
Сергей Григорьев сказал:
– Мы, крестьяне привыкли работать на земле. Не понимаем сложностей политики. Страну надо накормить своими продуктами, напоить своим молоком. Сейчас открылись границы – один рынок. Получается, это вредит нам, производителям. Литовское молоко и творог дешевле для потребителя. Если наши молочные продукты не нужны Западу, почему не двинуть их на Восток?
В любом случае, переработчики найдут дешевое сырье и уведут за собой покупателя, а вот фермеру сложнее. Для него круг замкнулся. Крестьяне собираются выдвигать требование о дополнительных субсидиях в размере 6 миллионов латов. Министерству земледелия отыскать такую сумму в бюджете нереально. А если бы она нашлась, то денег этих хватило бы на месяц, чтобы заплатить проценты по набранным кредитам. Да и Европа не разрешит доплачивать крестьянам.
Сегодня мы имеем картину низких закупочных цен на молоко при высоких ценах в розничной торговле, которая больше всего их и накручивает. По словам министра земледелия М.?Розе, есть большая скрытая часть, которая не отражена в статистике. Статистика показывает: цены на поставки молока в которых не учтены различные бонусы – плата за размещение на полках и др. Все это снижает доходы переработчиков. При повышении закупочных цен на 6,3% цены на молоко в розничной торговле увеличились на 23%.
И в заключение о литовцах, которые значительное время поддерживали нашего крестьянина. Предлагая большую цену за литр молока, они являлись костью в горле латвийского переработчика. На государственном уровне были предприняты меры по защите внутреннего рынка. Основание – литовцы скупают низкокачественное сырье и производят из него дешевые творог и сметану, отправляя их обратно на латвийский рынок. Кооперативы-экспортеры при этом получали субсидии из латвийского бюджета. Оригинально, не правда ли?
Из сказанного выше напрашивается неутешительный вывод о том, что при отсутствии конкретного плана со стороны правительства по возрождению исторической для Латвии молочной отрасли многие хозяйства, занимающиеся этим видом производства, в недалеком будущем прикажут немногим оставшимся долго жить.
Жанна ЧАЙКИНА