Те, кто его знал, отказываются верить, что Сергей мог добровольно уйти из жизни. Однако чем глубже вникаешь в эту историю, тем лучше понимаешь: она типичная и оттого особенно страшная, пишет Час.
…Теплым летним днем жильцы дома на улице Валдемара из окон своих домов наблюдали картину, которая надолго дала пищу для разговоров. К подъезду подкатила скорая, но врачи долго не задержались, из чего бабульки на скамейке во дворе сделали вывод, что приступ у Юлии Генриховны случился легкий.
Никому и в голову не пришло, что приезжала бригада не к пожилой женщине или ее супругу Андрею Николаевичу (имена по просьбе участников событий изменены). А к сыну Сергею, который в свои 56 лет проблемами со здоровьем не страдал. Впрочем, приезжала уже напрасно…
“Мне позвонил Андрей Николаевич и говорит: “Поднимись к нам поскорее! Кажется, сын повесился”, – вспоминает о том жутком дне сосед Александр Васильевич. – Я побежал наверх. Сергей был мертв".
Потом, когда тело увезли, отец, теряя слова от тяжести пережитого, рассказал, какими были последние минуты жизни их единственного сына. Кажется, ничто не предвещало беды…
Сергей вместе со своим 24-летним сыном Гиртсом вернулись домой из магазина, принесли два пакета продуктов – немудреный набор (молоко, хлеб, макароны, сосиски). Прошли на кухню, о чем-то разговаривая, разложили припасы по местам, покурили.
Потом Гиртс ушел домой. В последние годы он вместе со своей матерью, женой Сергея, жил отдельно. Сергей пошел к себе в комнату и закрыл дверь. Через час с лишним Андрей Николаевич решил заглянуть к нему, напомнить: не пора ли ужинать?
Увиденное до сих пор стоит перед глазами, лишая сна: тело сына висело на крюке от люстры. На столе записка: “Больше не могу” и подпись, оборванная на полуслове, будто сил не хватило даже на то, чтобы написать свое имя…
“Получилось, он просто сбежал, как трус с поля боя”, – в сердцах проговорил отец.
Поэтому семья и попросила “Час” об анонимности. С одной стороны, хочется винить во всем государство, которое не смогло обеспечить человека работой, а с другой, с горем, разрывающим сердце, смешивается смертельная обида: на кого он их-то, беспомощных, оставил?
…Сергей работал вместе с отцом на крупном предприятии. Зарабатывали хорошо, даже и откладывать кое-что получалось. В семье появились новый телевизор, машина.
Потом заболела мать, да так, что слегла в постель. Отец сначала справлялся своими силами, но скоро и его разбил тяжелый инфаркт. Два беспомощных старика – кому за ними ухаживать? Сергей решил уволиться. Двух пенсий и небольших сбережений на год-другой вполне должно было хватить…
Когда он решил вернуться на прежнее место, оказалось, что оно плотно занято, а вакансии сокращены. Да и тем, кто работает, зарплату выплачивали нерегулярно.
Отец вспоминает, что эту новость Сергей поначалу не воспринял трагически. Казалось, тяжелые времена пройдут, переживем, как лихие 90-е пережили… Но деньги кончились, а работа ускользала.
Попробовал устроиться в охранники, но не прошел испытательный срок. Дома обронил только: “Там молодежь одна, я самый старый”…
Андрей Николаевич стал звонить друзьям-знакомым. С его легкой руки сыну предложили малярить в бригаде, которая делала ремонты квартир. Его хватило на месяц. Жаловался на усталость, на то, что не успевает за товарищами, а еще, говорил, приходил хозяин и велел переделать все, что наработали за целую неделю. Мелкие неприятности, у кого таких не бывает… Кто же думал, что нервы уже на пределе и до срыва осталось чуть-чуть…
“Думаю, главной причиной стала безработица, – говорит Андрей Николаевич”.
Куском хлеба, впрочем, его никто не попрекал. Отец уверен, что с голоду они бы не пропали.
“Конечно, нужно было сантимы считать, – говорит Андрей Николаевич. – Бывало, перед тем как он шел на базар, мы подолгу проговаривали, что купить, прикидывали, сколько это будет стоить. А он этого не любил. Никак не мог понять, что есть такое выражение “не по средствам”. С которым мы, пенсионеры, давно свыклись. Вот сейчас нам на 10% срезали, и то мы посчитали: ужмемся, да обойдемся".
Отец вспоминает, что сын не раз заговаривал о том, что если старики, не дай бог, умрут, то он и вовсе окажется на мели.
“Я же бомжом стану”, – однажды вырвалось у него.
Отец в ответ отмахивался: не надо, мол, нас раньше времени хоронить, да и кризис не навечно. В войну и после войны куда хуже было.
Но сейчас, в свете происшедшего, он понимает: зависимость от родительских пенсий сына сильно тяготила. И в какой-то момент эта тяжесть стала невыносимой.
Как справедливо заметил Лев Толстой, каждая семья несчастлива по-разному. И все-таки некоторые закономерности есть. Латвия всегда была почти впереди Европы всей по количеству самоубийств. Так, в апреле нынешнего года по этому печальному показателю нас опережали лишь Литва, Венгрия и Словения.
Пик самоубийств пришелся на 1994 год – 1033 суицида на 100 000 населения. Потом страшные цифры пошли на спад – 453 в 2007 году. В 2008-м, это начало кризиса, добровольных уходов из жизни стало на 15 процентов больше – 527, почти 80 процентов (!) мужчины. Причина подавляющего большинства уходов из жизни – депрессия, вызванная безработицей и одиночеством.
По мнению Мариса Таубе, психиатра Агентства общественного здоровья, на мужчин безработица действует более губительно, поскольку неспособность обеспечить близких подрывает основы их личности – заложенный природой инстинкт кормильца семьи.
Что тут можно сделать? Как не пропустить миг, когда принимается безвозвратное решение?
Врач-социопсихолог, директор Центра психологических исследований Игорь Кудрявцев уверен, что близкие люди всегда могут заметить неладное. В первую очередь следует обратить внимание на резкие смены настроения, увеличивающуюся замкнутость. При появлении этих признаков нужно попытаться вызвать человека на откровенный разговор о том, что его волнует. Если попытка не удалась, не раздумывая, обращаться к психотерапевту.
С другой стороны, полагает врач, мысль о самоубийстве может прийти далеко не каждому. К такому выходу обычно склонны личности инфантильные, которые на ситуацию реагируют эмоционально по принципу “хочу – не хочу!”.
В группе риска и люди, которых дома в детстве сильно ругали, так что наказания за ошибки они всю жизнь подсознательно боятся больше, чем смерти.
Тот факт, что Сергей уволился с работы для того, чтобы ухаживать за родителями, наводит психолога на мысль, что он как раз и принадлежал к такому инфантильному типу. Ведь мужская реакция другая – найти дополнительную работу, чтобы иметь возможность оплачивать нянечку.
Не удивительно, считает специалист, что на фоне такой нестабильности, которая сейчас царит в нашей стране, количество самоубийств увеличивается. Этому способствует и поток негативной информации, который ежедневно выливается на наши головы.
Чтобы в ситуации, которую можно назвать чрезвычайной, сохранить здравый смысл и трезвую голову, нужно прикладывать усилия. Сейчас каждому из нас нужно найти себе палочку-выручалочку, спасительницу от стресса.
“Мне помогает гимнастика цигун, – говорит Игорь Кудрявцев. – Кому-то душевный покой возвращают прогулки по морю, работа в саду, общение с кошкой”.
Ни в коем случае нельзя отмахиваться от этих якобы необязательных вещей под предлогом того, что сейчас кризис, есть дела поважнее. Нет ничего важнее, чем душевное равновесие!
Ведь и спортсмены перед соревнованиями соблюдают режим и придерживаются диеты. Иначе не выдержать нагрузок…