„И за призраком легкой свободы
Погналась неразумно земля...”
Николай Гумилев
17 марта 1991 года, в Латвии состоялся референдум, на котором 95% граждан высказались за сохранение обновлённого СССР. Для большинства из них, трагедия насильственного расчленения Советского Союза постепенно стёрлась из памяти, отодвигаемая на второй план насущными бытовыми проблемами и давно утратила свою остроту. Однако машина государственной пропаганды упорно не даёт забыть об этом событии, периодически устраивая торжественные награждения «защитников баррикад 91 года», попахивающие цинизмом и казёнщиной. Любопытно было наблюдать за эволюцией сознания тех барикадников, у которых светильник разума ещё не полностью задут шальными ветрами национализма . Сначала они даже гордились своим «подвигом», потом – спорили друг с другом, сейчас все эти торжества начали вызывать у большинства из них стыд перед своими согражданами за узурпацию права бесцеремонно решать судьбу остальных. Я их понимаю и не осуждаю. Как бы ни был человек, который тогда с энтузиазмом ринулся за Репше и другими НФЛ-овскими вожаками, одурманен идеологическим угаром, цинизмом и национализмом, он уже не может не осознавать, что смысл проекта, в котором он принял тогда активное участие, сегодня предельно ясен. Этот проект, какими бы идеалами он не оправдывался, означает пресечение всей предыдущей траектории развития Латвии, размалывание её в пыль как государства, ликвидацию её народа.
На основании вскрывшихся за эти двадцать лет достоверных фактов, можно с уверенностью утверждать, что в действительности , без договорённости с предателями Родины, захвативших власть в ЦК КПСС , местным сепаратистам было бы невозможно устраивать спектакль январских баррикад. Потому как был рижский ОМОН и вопрос решения беспорядков в центре Риги упирался только в "письменный приказ". В случае его получения, силами всего лишь двух взводов Рижского ОМОНА руководители сепаратистов сами убрали бы своё дерьмо и строительные блоки с «узких улочек Риги». За этим приказом к руководству простые граждане неоднократно обращались, и просили, и требовали, и официально, и неофициально. Но руководство демонстративно молчало.
И сегодня у меня вызывают лишь чувство сожаления те «герои» барикад, которые ещё гордится тем, что подняв знамя свободы, ломая десятилетиями создаваемый порядок и генерируя хаос, они как кролики, залезли и втянули всех нас в историческую ловушку самой примитивной и хамской несвободы.
Почему несвободы? Да потому, что в буржуазном обществе свобода для человека в принципе невозможна. В своей книге премьер-министр Швеции, Улоф Пальме, «Шведская модель», описывает это достаточно обстоятельно: "Бедность – это цепи для человека. Сегодня подавляющее большинство людей считает, что свобода от нищеты и голода гоpаздо важнее многих дpугих пpав. Свобода пpедполагает чувство увеpенности. Стpах пеpед будущем, пеpед насущными экономическими пpоблемами, пеpед болезнями и безpаботицей пpевpащает свободу в бессмысленную абстpакцию… Hаиболее важным фактоpом увеpенности является pабота. Полная занятость означает колоссальный шаг впеpед в пpедоставлении свободы людям. Потому что помимо войны и стихийных бедствий не существует ничего, что люди боялись бы больше, чем безpаботицы..".
Так и есть, бедность и безработица – более фундаментальные, первичные виды несвободы, подавляющие человека гораздо сильнее, чем несвободы административные. Почему же этого не хотели понять энтузиасты уничтожения СССР ? Почему в обществе всеобщей занятости с таким энтузиазмом прославляли грядущую безработицу – то явление, что лишает людей очень важных элементов свободы?
Ведь уже очевидно, что марадёры, которые на время увлекли людей,по головам барикадников и честных людей, поверивших в идею НФЛ, забрались во власть, оседлали экономику и поставили страну на грань катастрофы. Но на сегодня они уже утратили свою творческую потенцию и потеряли остатки доверия массы. Все более и более скатываясь к применению репрессий по отношению к инакомыслящим , сбрасывая маску поборников демократии, они пришли, по определению историка Тойнби, к "дегуманизации господствующего меньшинства, предполагающей спесивое отношение ко всем тем, кто находится за его пределами; большая часть людей в таких случаях заносится в разряд "скотов", "низших", на которых смотрят как на сам собою разумеющийся объект подавления и глумления… Страх толкает элиту на применение грубой силы для поддержания собственного авторитета, поскольку доверия они уже лишены. В результате – ад кромешный".
Тогда, в девяностых я не стал в строй разрушителей страны и занял противоположную позицию. Но каждый имеет право на ошибку и вопрос в том, как ты поведёшь себя сегодня – с гордостью примешь награду или сплюнув отвернёшься.