Владимир Александрович Макарцев:
«Гагарин летел в космос мимо меня»
Дорога на Байконур началась для Владимира Александровича Макарцева, подполковника в отставке, с Даугавпилсского военного авиационного училища.
- Ко времени нашего выпуска в 1960 году Никита Хрущев решил, что самолеты хорошо, а ракеты лучше, корабли оказались нужны только для визитов, к тому же ракеты мы делаем, как колбасу, – начал Владимир Александрович, – Пошло сокращение, нас отправили в войска, которые были не по нашему профилю. Я и многие другие оказался в ракетных.
Скажу, что Байконур выбрали для того, чтобы быть подальше от чужих глаз, чтобы ничего с неба не падало на города и села. А до этого полигон находился в Астраханской области, в Капустин Яре, где сначала испытывали конструкции советских конструкторов. А еще раньше – усовершенствованную германскую ФАУ, над которой продолжали работать вывезенные в Союз немецкие специалисты.
Трое суток ехали в Казахстан. Вокруг степь, однопутная дорога, небольшие разъезды. Три-четыре казахских мазанки, вагон без колес, стоящий на земле, или небольшое сооружение для дежурного.
Задача нашей измерительной станции, каких было несколько, состояла не только в точном определении координат ракеты, но и в коррекции траектории полета на первом этапе после старта. Тогда же отстреливались топливные баки.
Ракеты были боевые, сначала имели две ступени, потом добавили третью, а когда отправляли на Марс, то и четырехступенчатые. Летели ракеты на Камчатку, в Тихий океан, так отрабатывали точность. Все запуски и полеты были без проблем и аварий.
Первый пуск с человеком планировался на ноябрь 1960 года, понятно, что к празднику 7-го Ноября. Но 24 октября на полигоне во время подготовки старта взорвалась ракета. Погибло много людей, включая маршала Неделина.
Командование было ошарашено. Отложили старт на апрель 1961 года. Уже в январе к нам приехали специалисты-разработчики систем, на которых мы работали. И тогда мы услышали фамилию Гагарин, которому, по разговорам, предстоит первым полететь в космос на пилотируемом корабле.
По местному времени старт был назначен на 9.07 утра 12 апреля. Он и произошел в штатном режиме. Но, пролетая над нашей станцией в заранее рассчитанной точке автоматика ракеты не дала ответа на запрос в виде соответствующего сигнала о своем положении и о выключении двигателей.
Потом по циркулярной связи всем сообщили, что пуск прошел успешно, корабль вышел на расчетную орбиту. И самое для нас главное, что нашей вины нет. А произошло то, что на корабль установили новое программное устройство, которое не было толком опробовано. Автоматика врубилась сама, но корабль вышел не на расчетную орбиту, а на сто километров выше.
Скажу, что запасы всего, что нужно для жизнедеятельности человека на том корабле, были сделаны на десять суток. На столько же был создан технический ресурс, включая аккумуляторы, тогда солнечных батарей еще не было.
Полет управлялся с земли, она и снизила орбиту, иначе бы быть кораблю в космосе 54 суток. А это, сами понимаете, чем грозило.
Чтобы контролировать состояние космонавта, ему давали шифр из трех цифр, который человек должен был набрать в определенной комбинации. Если он все сделал правильно, то земля знала: полный порядок. Что и подтвердил Юрий Гагарин.
Как позже выяснилось в кругах военных, причастных к космическим полетам, Юрию Гагарину досталось еще до выхода на орбиту. С ним пропала связь до тех пор, пока не сбросили с антенны головной обтекатель. Из-за этого в центре управления полетами понервничали, особенно главный конструктор Сергей Королев.
И первые слова, произнесенные первопроходцем космоса Юрием Гагариным, были: «А какая же здесь красота!»
Когда был сделан первый виток вокруг земли, поступила команда на приземление. Провели торможение, но прежде корабль был сориентирован по Земле, Солнцу и Сириусу. Включили тормозной двигатель, он сработал. Пошло снижение.
Следующей операцией было отсоединить корабль с человеком от двигателей. Они присоединены к кораблю четырьмя металлическими полосами, которые должны были отстрелиться. Но этого не получилось. Корабль не отсоединялся от технического отсека, а от него шла в саму капсулу кабель-мачта. Можно сказать проще – жгут проводов и кабелей, по которым шло обеспечение корабля. К сожалению, такое происходило не впервые: четыре запуска с собаками заканчивались именно так.
И снова все обошлось: во время тормозного пути перемычка сгорела полностью.
Корабль пошел по своей траектории на спуск. Но поскольку он был заброшен на сто километров выше, то отклонился на тысячу километров. Ждали под Волгоградом, а Юрий Алексеевич оказался под Саратовым.
На высоте 7 километров катапульта выстрелила космонавта с креслом, открылись три парашюта – над кораблем, над Юрием Алексеевичем и креслом.
И снова все пошло не так как надо. Пока космонавт находится в корабле, воздух к нему поступал из технического отсека. А когда идет приземление на парашюте, то воздух поступает в маску из прибора, который находится в костюме. И случилось так, что шланг подачи воздуха пережало стропами парашюта. Юрию Алексеевичу удалось высвободить шланг. Этот человек родился в рубашке и даже не в одной.
Приключения не закончились и на земле. Если помните, годом раньше был сбит американский самолет-разведчик. Летчик Пауэрс спасся, но встретили его не очень гостеприимно.
Вот и в случае с Юрием Алексеевичем произошло нечто подобное. Народ занимался огородами, когда увидел в небе блестящий шар, потом человека, спускающегося на парашюте. Бросив грядки, подбежали к спустившемуся с неба человеку. Юрий Алексеевич объясняет, что он свой, советский, русский. Но ему не сразу поверили. Ни документов, ничего другого у Гагарина не было. С того случая на шлеме стали писать СССР.
И еще. Ни у кого не было уверенности на сто процентов, что полет пройдет успешно. На этот случай было заготовлено три письма под номерами, которые передали на телевидение, радио и некоторым крупным газетам. Открывать эти послания можно было только по команде. И только тот конверт, который будет указан. В номере первом было «Ура! Ура!». Во втором конверте был некролог, что сегодня в результате… И в третьем конверте - если бы вдруг приземление произошло не на территории Советского Союза, содержалась просьба ко всем, кто это может, оказать нашему космонавту помощь. В корабле стояло взрывное устройство, оно должно было сработать через два часа.
Сегодня мы отмечаем 50 лет с того дня, когда советский человек Юрий Алексеевич Гагарин первым в мире совершил полет в космос. Я рад, что был причастен к великому делу.