Представлю некоторые (авторская орфография и пунктуация соблюдены): «Если бы не тупые нормативы этих уроков – был бы классный предмет», «…некоторые школы бегают, бегают, не понятно зачем над детьми издеваться», «Важно, чтобы ребенок двигался, а не сдавал эти дурацкие, никому ненужные нормативы», «В школе спорт ненавидят из-за нормативов», «Если мы хотим убить интерес детей к спорту, тогда нормативы…- это самое лучшее средство. Этим занимаются как правило слабые учителя».
Трудно не заметить, что ключевое слово, вокруг которого начнет вестись разговор, знакомо и понятно всем – нормативы. Казалось бы, никаких претензий здесь быть не должно, ведь в физкультурно-спортивной деятельности без контрольных нормативов никак не обойтись – они органически присущи этой деятельности. Насторожил и вызвал тревогу их отрицательный контекст: воинствующие доброхоты, прикрываясь безымянными «никами», всю вину за их использование возложили на школьных учителей спорта – что было несправедливо.
Конечно, анонимы – мерзкие типы не только потому, что трусливо маскируются под другой личиной; не только из-за того, что смеют рассуждать о вещах и явлениях, им неведомым (не изученных ими, знаемых понаслышке), но и потому, что они, своим разнузданным невежеством как правило уязвляют и унижают практических работников. В нашем случае тех, кто связал свою судьбу с воспитанием и обучением детей. Не имея симпатий к анонимам, все же услышал в их яростных высказываниях мольбу о помощи. Именно поэтому посчитал необходимым их просветить.
Нормативы: откуда что пошлоСвою профессиональную карьеру преподавателя физической культуры и спорта я начал в середине 60-х годов. В то время руководство могущественной страны пожелало иметь массовые, зримые и чуть ли не ежедневные доказательства патриотизма своих граждан (в том числе и молодых): и потому в начале 70-х вся спортивная работа в учебных заведениях свелась к освоению вновь возрожденного комплекса ГТО. Сдавая нормативы, каждый ученик или студент как бы доказывал свою любовь к Родине - я готов к труду и обороне!
Ну, а преподаватели тому содействовали, конечно же. В то славное время моей юности практические работники не очень задумывались над тем, учить надо на занятиях физической культурой или воспитывать молодых людей. Но зато они твердо знали иное, чему неукоснительно следовали: приказы начальства надо исполнять! (Должен сразу признаться, что и в нынешнее время – более, чем полвека спустя, порядка в «педагогических» головах не стало больше). В познавательных целях необходимо выделить два направления работы учителей: одни считали, что детей на уроках надо обучать двигательным действиям и тренировать, а другие тянули в другую «степь», будучи убежденными, что надо заниматься физическим воспитанием учащейся молодежи.
Первое направление: «патриоты»Комплекс ГТО регулярно изменялся, т. е. усовершенствовался (и здесь вполне уместна полная аналогия с нынешней латвийской образовательной реформой). То он спускался «во исполнение», естественно, как научно обоснованный (!), с акцентом в занятиях на развитие у занимающихся скоростно-силовых качеств – и тогда преподаватели должны были гонять своих подопечных , используя прыжково-метательные комплексы упражнений; то с установкой на развитие выносливости – и тогда следовала бесконечная кроссовая подготовка; то вдруг объявлялось, что все прежнее было ошибкой: не те виды спорта «использовались», и скоро пришлют новый вариант, под который и надо будет переделывать учебную программу. Помнится, в один из таких периодов на заседании Научно-методического совета при Госкомспорте Лат ССР (на тогдашней рижской улице Кирова, я был членом Президиума) одна из заведующих кафедр сокрушалась:
«Через две недели начало учебного года, а Государственную программу до сих пор не прислали. Что делать? Как работать?». В конце концов, все упростили: на местах каждое нововведение встречали радостным подтверждением: а мы давно уже так работаем! А поскольку главным доказательством «работы» были протоколы сдачи нормативов ГТО, то их оформляли без ненужной огласки в том количестве, которое требовалось по плану. Много было и передовиков «производства», кто планы перевыполнял. Цитируемые в начале статьи анонимы были в числе тех, кого «натягивали» на тот или иной показатель: учили Родину любить – не ставить же зачет или не вручать значок просто так, за хорошие глазки.
Второе: «теоретики»Второе направление официально нигде не было зафиксировано. Представители его в работе не акцентировали значимость нормативов, а исходили из того, что любые учебные действия оказывают влияние на развитие воспитанников, изменяют их сознание. По мнению начальства, которое базировалось на объективных данных выполнения нормативов, это направление приносило огромный вред, т. к. ГТО-шников они не подготавливали. Эти учителя не желали спускать, как говорится, три шкуры с занимающихся с целью достижения ими того или иного норматива. Приученный своим тренером Владимиром Архиповичем Ананиным еще во время обучения в Латвийском Государственном институте физической культур к анализу своих действий, я конечно же был «теоретиком» - со временем в моем активе набралось более сотни научных публикаций, а в 1982 году защитил кандидатскую диссертацию.
«Справедливым следует считать мнение, - писал о моей научной работе ежемесячный научно-теоретический журнал Государственного комитета СССР по физической культуре и спорту «Теория и практика физической культуры», - что критерием сформированной потребности в занятиях физической культурой и спортом является такой уровень самосознания личности, который…». Право, я не переоцениваю значимость или глубину своих научных изысканий, однако замечу, что «уровень самосознания личности» - критерий, доказывающий хотя бы тот факт, что я призывал относится к занимающимся несколько иначе, чем как дрессировщики относятся к живности в клетках. Замечу, кстати, что все чаще и чаще в ряде стран общественность встает на сторону животных, протестуя против такой дрессуры. Вот и наши анонимы – резко против «дрессуры» на уроках спорта. Однако им невдомек, что учителя – не инициаторы этого.
Итоги деятельности «патриотов» и «теоретиков»Они, во-первых, не однозначны, а, во-вторых, до сих пор до конца не поняты. Для тех, кто не помнит или не знает, сообщу. К началу 90-х годов проявились истинные результаты работы «патриотов»: согласно протоколам и прочим ведомостям, ГТО-шников стало раз в пять больше, чем населения в стране. Готовые, согласно ученым ведомостям, к труду и обороне - оказались никудышными гражданами: видимо, процент работающих бездельников превысил некий критический рубеж, и могущественное государство рухнуло и исчезло – к искреннему удивлению всех. Где сейчас СССР? Оказалось, что это большая глупость полагать, что лишь в здоровом теле может обитать здоровый дух. Еще, что следовало бы зарубить на носу: человек не воспитывается по частям.
Что касается судьбы «теоретиков», то ничего сказать не могу – давненько их не встречал. Предполагаю, что они не водятся в нашей образовательной атмосфере. Что касается моих научных изысканий, то они в те далекие времена воспринимались как простое словоблудие – деяние вредное, потому как оторванное от реальной жизни (т. е. явно не способствующее росту числа ГТО-шников). И как моего деда, чуждого режиму православного священника, в двадцатых годах 20 века лишили прихода, так и меня – доцента, доктора педагогики Латвийской Республики, в девяностые годы лишили права преподавать в школе.
В заключение, три цитатыМногие запомнили яростную «яжмать», которая в комментариях решительно брала учителя за грудки: «У нас образование на государственном языке, и я хочу получить это образование..." Видимо, для своего чада. Оказавшийся неподалеку Мишель Монтень, писатель и философ эпохи Возрождения, который, кстати, не хотел, «чтобы наставник один все решал и только один говорил», просил передать ей пару вопросов не столько для размышления, сколько для вхождения в состояние ученичества: «Разве самая первая и самая славная ученость нашего времени состоит не в том, чтобы уметь понимать ученых? Разве это не общая и последняя цель обучения наукам?».