Балтийский центр журналистских расcледований Re: Baltica поведал о чудовищной трагедии, произошедшей в Латгалии.
Чтобы отомстить жене, решившей разорвать брак, в котором имело место физическое насилие, муж наказал ее самым жестоким образом - задушил общую дочь и повесился сам. Это пример истории насилия в маленьком городке, где все окружающие знают или подозревают о насилии в семье, но молчат, потому что виновник — "уважаемый человек".
Это история о равнодушии окружающих. В Краславе ходили слухи о том, что происходит в доме, но никто не хотел вмешиваться в дела чужой семьи. Кроме того, эта семья была хорошо известна, муж - бизнесмен с репутацией в местном обществе. Ответственные службы не видели оснований интересоваться и проверять, есть ли подтверждение слухам, не страдает ли несовершеннолетний ребенок. Сама потерпевшая за помощью не обращалась, опасаясь, что информация дойдет до супруга.
Через несколько дней после произошедшего родственники мужа передали вдове адресованное ей прощальное письмо. В нем на тот момент уже покойный мужчина предвещал:
”Эта весна будет преследовать тебя всю оставшуюся жизнь”.
История знакомства началась на родине Елены в Белоруссии, когда ей было 15 лет. Будущий муж часто бывал в Белоруссии по работе. У него был успешный бизнес в Латгалии. Елене приглянулся Борис, который был умелым оратором, хорошим танцором и душой компании. Она могла часами его слушать. Хотя Борис был старше девушки на 18 лет, у них завязались отношения. Через пять лет Елена родила дочь Анну. Когда ребенку исполнилось два года, Борис уговорил Елену перебраться в Краславу.
Примерно в это же время выяснилось, что у Бориса в Латвии есть другая семья - жена и двое детей. Он молчал все эти годы и теперь поклялся положить конец предыдущим отношениям. Елена согласилась и последовала за ним в Краславу. В 2002 году они поженились, а чуть позже на свет появился второй ребенок.
Другая сторона натуры Бориса неожиданно для Елены раскрылась во время совместной жизни. Внезапная раздражительность, резкие перепады настроения, повышенный голос… А еще жуткие, садистские шуточки:.
“Как ты думаешь, если по голове ударить лопатой, тебе будет больно?”,
“Если я разрежу тебе ножом живот, много кишок вывалится?”.
Когда Елена возразила, Борис просто отмахнулся:
“Ты чего, глупая, обижаешься? Я же шучу!”
Бориса могло вывести из себя все что угодно. Поэтому Елена старалась жить в полном послушании, была заботливой женой и хорошей хозяйкой. Но и этого было недостаточно. Борис любил записывать недостатки супруги в тетрадь. В нескольких записных книжках он описывал, насколько у него плохая жена, неблагодарные дети и как он недооценен и нелюбим.
Перелом произошел в этом году, когда Борису исполнилось 60 лет. “Ты лишний в этом мире. Мне уже 60 лет. Возраст, после которого ты мало кому нужен”, - читает нам Елена запись в одной из тетрадей. Перед юбилеем муж сделал косметическую операцию и купил беговую дорожку, на которой занимался каждый день.
Первый сигналПо мнению Зане Авотини, руководителя и психолога консультационного центра Skalbes, одним из объяснений насилия является теория власти и контроля. Совершающий насилие уверен в превосходстве своего положения, часто в обществе создает образ заботливого и любящего семьянина, но, оставаясь с жертвой наедине, он или она может вести себя очень жестоко и деструктивно - поясняет психолог.
Такой была история Елены и Бориса
Мужчина был известным и уважаемым человеком в Краславе: он руководил рядом компаний, успехи которых освещались в местных СМИ.
Он привык все контролировать на работе и так же вел себя дома. После похода в магазин дети должны были доложить, кто и сколько потратил денег, отдать ему чек и сдачу и пояснить, если было несоответствие.
Борис впервые избил жену вскоре после свадьбы дочери Анны. Когда дочь переехала в Ригу, чтобы изучать медицину, отец не разрешил ей жить с давним другом Ренарсом. На брак дочери Борис согласился, но Ренарс все время чувствовал недовольство тестя из-за невозможности контролировать дочь.
Первые побоиЧаще всего Борис обвинял Елену в неверности. С годами воображаемый обман приобретал в его сознании все более реалистичную форму.
В январе 2019 года Борис отправился в санаторий в Белоруссии. Перед отъездом он вручил Елене письмо с перечнем всех недостатков их брака и признанием его в неверности.
По возвращении он рассчитывал услышать от Елены аналогичного признания. 31 января, находясь в нетрезвом состоянии, Борис внезапно начал избивать жену. Согласно заявлению Елены в суд, он бил кулаками и ногами по голове, животу, лицу, спине, ногам и плюнул в лицо, угрожал ножом. Также было сексуальное насилие. Жене пришлось признаться в неверности - в том, чего не было, во избежание возможного убийства.
Анна сфотографировала избитую мать и отвезла ее 1 февраля в больницу, в медицинской карте были зафиксированы ушибы и синяки.
Первый уголовный процессНа следующий день Елена обратилась в отделение Государственной полиции в Краславе с просьбой возбудить уголовное дело против Бориса и получила отказ (по причине легких телесных повреждений, что влечет только административную ответственность).
5 февраля суд все же удовлетворил ходатайство Елены о временной защите от насилия, в результате чего Борису было запрещено приближаться к жене.
Сразу после нападения Елена с младшим ребенком сбежала в Ригу. Она задекларировалась в квартире дочери, обратилась за помощью в Рижскую социальную службу и Сиротский суд. Борис нарушил судебный запрет, в связи с чем полиция возбудила новое уголовное дело, которое впоследствии было прекращено. В постановлении Краславской районной прокуратуры от 27 февраля 2019 года сказано, что на основании отсутствия судимости, характера уголовного преступления, личных данных и других обстоятельств дела установлено, что обвиняемый в дальнейшем не будет совершать в дальнейшем уголовных преступлений.
Мужчине назначили четыре месяца испытательного срока. Год и месяц спустя он убил свою дочь.
Первое прощениеЕлене, сбежавшей от жестокого мужа, удавалось прятаться чуть больше месяца. Она вняла мольбам насильника и согласилась дать Борису еще один шанс. 12 марта прошлого года он подписал "Мои гарантийные обязательства перед Еленой". Как документ он не имеет юридической силы - это обещание жене. В нем он пишет:
"Чтобы сохранить брак и семью, я обязуюсь не подвергать Елену физическому, сексуальному, психологическому или экономическому насилию во время сожительства".
22 марта суд удовлетворил заявление женщины о том, что ей больше не нужна временная защита. В июне они пришли к соглашению, что также означало прекращение уголовного дела.
В полиции утверждают, что сделали все, что в их силах. Следователи объяснили его жене, что люди не меняются и насилие возобновится. Однако мнения Елены это не изменило.
Идиллия возобновленного совместного проживания закончилась очень скоро. В ноябре 2019 года по пути из Риги в Краславу Борис из-за ревности снова стал издеваться над женой, угрожая разбить машину о дерево и убить их обоих. Мужчина остановил автомобиль и стал душить жену собственным шарфом. Только на следующий день, когда муж уехал в командировку, Елена пошла к семейному врачу. Врач констатировал наличие синяков и травм в области шеи и рекомендовал обратиться в правоохранительные органы.
Елена до сих пор не может объяснить, почему она этого не сделала. Ей было страшно.
ПобегВ этом году Борис снова отправился в тот же санаторий в Белоруссии, по его словам - лечить нервы. На этот раз он опять оставил жене письмо и тетрадь со списком ее недостатков. 29 февраля, возвращаясь с отдыха, Борис пожаловался, что Елена недостаточно страстно его встретила.
Разочарованный муж начал угрожать сжечь дом, уничтожить самое дорогое. Когда муж ушел на работу, она снова сбежала в Ригу. Младший ребенок остался с отцом.
В Риге она изменила внешность - сменила прическу, купила новую одежду, не свойственную ее вкусу. На этот раз она задекларировалась не у дочери, а в другом месте, и снова попыталась получить временную защиту от насилия - она трижды обращалась с ходатайствами в рижские суды.
По ее словам Борис контролировал ее звонки, удаляя некоторые контакты в телефонной книге, а также то, как она одевалась. Работая в компании мужа, Елена получала половину или треть зарплаты, при этом в ее адрес постоянно поступали угрозы убийства и поджога дома.
Елена попросила запретить мужу приближаться к их дому в Краславе, а также к ней и несовершеннолетнему сыну. Она хотела подать на развод и раздельную опеку.
Однако обращение в суд не увенчалось успехом. Суд Латгальского предместья дважды отклонял ходатайство. В первый раз - потому что оно не было должным образом оформлено. Во второй раз суд как Латгальского предместья, так и Видземского предместья не приняли ходатайство, заявив, что оно должно быть подано в суд по месту совершения преступления. То есть в Краславе, откуда Елена сбежала. Она решила отправить заявление по почте. Елена просила запретить Борису приближаться к месту жительства ее и дочери в Риге. Судье не хватило какой-то подписи, и заявление пришлось повторно отправлять по почте, что еще больше затянуло процесс.
УбийствоПока Елена ждала решения суда, она съездила за младшим сыном. Мужчина обратился в полицию. Стражи порядка связались с Еленой и ее сыном, которая пояснила, что с ней все в порядке. Полиция решила не возбуждать уголовное дело и известила об этом Бориса 2 апреля.
Тем временем он стал странно себя вести. Начал переписывать имущество на родственников и детей от первого брака - автомобили, недвижимость, управление предприятием. Позже родственникам передали тетрадь, в которой он написал все о своем браке и попрощался с близкими.
3 апреля Борис подписал документы о сокращении своих сотрудников, о чем те узнали только в следующий понедельник.
В этот же самый день Борис встречал в Даугавпилсе свою дочь Анну — он попросил ее приехать, чтобы вместе сходить к нотариусу. Борис предупредил дочь, чтобы она приехала одна, но поскольку он просил об этом регулярно, никто не удивился. Только Елена испугалась и попросила дочь не ехать, но та не послушалась - она поехала к отцу, а не к убийце.
Что на самом деле произошло той ночью - неизвестно. Голос дочери был абсолютно спокойным, когда днем она позвонила матери. Около 18:00 в разговоре с мужем, который был уже на пути к ней, Анна сказала, что приготовила ужин, смотрит фильм и ждет его. Через час Ренарс получил от Анны сообщение о том, что у отца электрошокер.
Следующее сообщение пришло уже от его друга – пожарного, он тушил дом семьи Анны. Борис задушил дочь, поджег дом и сам повесился.
Можно ли было предотвратить трагедию?Борис всегда подчеркивал, что у него есть связи и знакомые в городе. Елена верила, поэтому постоянно откладывала обращение за помощью в местные социальные службы и Сиротский суд.
Она не знала, что потерпевшие женщины могут обращаться в социальные службы абсолютно любого города или в кризисный центр, который сам свяжется с социальными службами.
Город Краслава небольшой и люди знали о том, что происходит в семье — об этом свидетельствуют знакомые этой семьи и сотрудники социальных служб. Социальная служба не может вмешаться, основываясь на слухах, требуются обоснования. Хотя в семье подрастает несовершеннолетний ребенок, Сиротский суд не проверял, насколько правдивы слухи и не причиняется ли ребенку вред.
Службы не вмешались даже после того, как Елена написала в полицию заявление об избиении. Теперь ответственные службы указывают друг на друга пальцем. В полиции говорят, что сообщили об этом случае в социальную службу, но те все отрицают.
Эта трагедия подчеркивает отсутствие связи между полицией и другими службами. Если бы в то время действовали правила об обязательном обмене информацией между учреждениями, можно было бы оценить профессионализм служб.
По крайней мере в будущем это будет возможно. После более чем года бюрократической волокиты 28 июля этого года правительство наконец решило, что полиция будет обязана информировать социальные службы о конфликтах, связанных с домашним насилием.
По констатации Госполиции насилие в семье в последнее время является одним из ее приоритетов. Во время Covid-19 из-за ограниченной социализации и отсутствия возможности убежать из дома во многих странах участились случаи домашнего насилия.
После трагедии местная социальная служба предложила Елене и младшему ребенку психологическую помощь, но пока женщина ею не воспользовалась. Она намерена сосредоточить свое внимание на вопросах наследства.
Имена всех членов семьи, упомянутых в статье, изменены.
По факту убийства ее дочери Анны полиция возбудила уголовный процесс.