В этом уголке – вырезки из газет, копии документов, старые фотографии и даже гравюра и портрет, написанный даугавпилсским художником. Создается впечатление, что Сергей Прокофьевич знает о брате больше, чем о самом себе.
Родился Гриша в 1919 году (Сергей – в 1928-м), в 1940-м поступил в Рижское пехотное училище. Но окончить не успел – началась война. С первых ее дней вместе с другими курсантами Григорий получил приказ убыть в Лиепаю для обороны города с условием, что потом курсанты вернутся в Ригу и продолжат учебу.
- Но ночью сбежал командир взвода – офицер ульмановских времен и несколько курсантов. Обязанности командира возложили на Григория, – рассказывает Сергей Прокофьевич.
Из Лиепаи курсантов направили в Тукумс, а затем – в Ригу, где уже шли ожесточенные бои. Все мосты были взорваны.
В июле 1941 года Григорий сражался под Айзпуте, потом под Псковом. Далее курсантов перебросили в Казахстан, где они должны были окончить курс обучения, а затем – в местечко Гороховец Горьковской области, где формировалась 43-я латышская стрелковая дивизия, ставшая впоследствии гвардейской.
Григорию присвоили звание лейтенанта и к зиме 1941 года отправили в Нарофоминск под Москву, где шли тяжелые оборонительные бои.
Через некоторое время Григорию Кириллову доверили роту. За совершенные подвиги и личную смелость в январе 1942 года офицер был представлен к ордену Красного Знамени.
На землю Латвии Григорий ступил будучи майором, командиром батальона 123-го гвардейского стрелкового полка 43-й дивизии. Подчиненные называли его “командиром наступление”.
Под Насвой фашисты создали мощную оборону. Батальону Кириллова предстояло взломать ее и обеспечить лыжникам проникновение в немецкий тыл. Командир сам повел в бой батальон. За успешное выполнение задания в марте 1944 года Григорий был награжден орденом Суворова 3-й степени.
Позже к нему прибавилась еще одна – очень редкая – орден Александра Невского, а позже и орден Отечественной войны 1-й степени.
За время боев на территории Латвии Григорию Кириллову удалось несколько раз побывать дома в Даугавпилсе. Однажды он заявил командованию: “Все, больше воевать не буду. Выдохся… Отпустите домой к родным”. Начальство пошло навстречу.
Григорий прискакал в Даугавпилс на кобыле Маруське, подаренной кубанскими казаками.
- Мы все обрадовались, особенно мать. Она накрыла стол, нашлась и бутылка водки.
Через месяц Григорий был ранен. Лечиться предстояло в Екабпилсском госпитале, однако ординарец Федя повез комбата домой на телеге.
- Помню, прибежала соседке с криком: “Радуйся, Мария Петровна! Твой сынок едет! Накрывай на стол!” Григорий соскочил с телеги и поднял маму на руки. Он ее очень любил, – вспоминает Сергей Прокофьевич.
Вскоре гвардии майор стал заместителем командира 125-го стрелкового полка, принял участие в ликвидации салдусской группировки противника.
2 марта 1945 года с фронта пришло письмо, в котором Григорий сообщал, что его направляют на учебу в военную академию имени Фрунзе и что по пути в Москву он обязательно заскочит домой.
Но Григорий так и не приехал – почтальон принес похоронку: “Гвардии майор Григорий Кириллов пал смертью храбрых 6 марта в бою возле хутора Кеки, что под Блидене”.
Позже стали известны подробности последнего боя. Немцы на самоходках неожиданно прорвали фронт и в упор расстреляли штаб полка, где в это время находился Григорий с офицерами. Посланное на помощь подкрепление сразу не смогло отбить у немцев захваченные позиции. А когда все же удалось приблизиться к разрушенному блиндажу, то было поздно. Там нашли лишь исколотое штыками тело командира с сорванными с груди орденами.
Григория Кириллова похоронили в Риге на кладбище имени Райниса. О нем много написано, о его подвигах упоминается даже в военной энциклопедии. Кроме одного факта.
В память о герое в середине 60-х годов прошлого века в фойе 2-й средней школы (ныне Русский лицей) была установлена плита, на которой было указано, что комсомольская организация школы носит имя гвардии майора Григория Кириллова. В лихие девяностые плиту сняли, но, к счастью, не выбросили, а отдали Сергею Кириллову. Она долгие годы хранилась в квартире, пока хозяин не передал реликвию Русскому обществу Латвии.
- Как город мог предать память человека, который отдал жизнь за родину, за Даугавпилс, где родился, учился и жил? – недоумевает Сергей Прокофьевич.
Пенсионер каждый день перебирает старые документы и фотографии:
- Из Григория получился бы крупный военачальник. Он обладал всем, что надо хорошему командиру: умом, решительностью и смелостью. Только вот до победы не дожил…
Анатолий КРЫЛОВ, Даугавпилс