Разве латыш, обратившийся к буддизму, вдруг стал принадлежать к этническому меньшинству? Я задалась этим вопросом, исследуя разработанный Министерством культуры проект "Основные принципы национальной идентичности и интеграционной политики государства на 2012-2018 гг.".
Особенно меня заинтересовали дефиниции трех понятий – "госнация", "латыш" и "национальное меньшинство". "Госнация" – это нация, которая основала соответствующее государство и определяет ее национально-культурную идентичность. Латыши – это госнация Латвии. Соответственно, "латыш" – это человек, который хотя бы по одному национально-культурному критерию (язык, культура, происхождение) и по субъективному чувству принадлежности идентифицирует себя как принадлежащего к латышскому народу".
В свою очередь, "нацменьшинство" – это "граждане Латвии, которые по языковому, культурному или религиозному признаку отличаются от госнации Латвии, чьи предыдущие поколения жили в Латвии, они считают себя принадлежащими к Латвийскому государству и обществу, и в то же время стремятся к сохранению и развитию своего языка, культуры и религии".
Интересно, что можно было бы сказать про мою одноклассницу, у которой в паспорте отмечено "латышка" (национальность матери), но которая решила продолжить семейную традицию отца и выбрала православную религию? Означает ли это, что по религиозной принадлежности она относится к нацменьшинству? Тут сначала придется уточнить, какие именно различия с точки зрения религии имеются в виду? В "основных принципах" это не указано, поэтому остается лишь гадать.
Церковь в Латвии отделена от понятия государства и у латышей нет такой национально-государственной религии, как, например, иудаизм у евреев или синтоизм у японцев.
Знаю, здесь бы мне возразили диевтуры – представители латвийских язычников, которые также участвовали в обсуждении проекта "основных принципов" и призывали обратить внимание на древнее латышское богопоклонение. Сегодня деятельность диевтуров направлена на восстановление этого религиозного течения.
"Диевтуры – это национальная религия латышей" – сказано в книге юриста Рингольда Балодиса "Государство и церковь". Однако регистрационные данные латвийского содружества диевтуров свидетельствуют о том, что в прошлом году в Латвии насчитывался всего 581 представитель диевтуров.
У большинства латышей из религиозная идентичность ассоциируется, скорее всего, с христианской религией. Кардинал Янис Пуятс как-то в телевизионном интервью подтвердил, что в Латвии примерно полмиллиона католиков.
Регистр данных религиозных организаций свидетельствует о том, что число лютеран в Латвии превышает 432 тысяч человек, а православных – 370 тысяч. Традиционные христианские конфессии Латвии включают также старообрядцев – в стране их 2 336 человек, баптистов – 6 970 и адвентистов седьмого дня – 4 028 человек. В книге "Государство и религия" к традиционным религиозным конфессиям в Латвии причислены также иудеи или последователи пророка Моисея.
Неужели, читая проект политического документа мы обязаны гадать загадки, или же все должно быть написано ясно и понятно? На мой вопрос о том, что именно подразумевается под "религиозными отличиями" нацменьшинств от латышской госнации, и к кому на самом деле следует причислять "латыша-буддиста", руководитель Департамента интеграции Министерства культуры Рута Климкане сказала, что у нее нет "быстрого ответа" на этот вопрос.
Исследователь религий института Философии и социологии ЛУ Агита Мисане признала, что религия может играть важную роль в самоидентичности, и иногда этот пункт даже самый важный. А в данном определении спутаны различные категории – религия не является признаком этнической принадлежности, особенно в настоящее время.
И дефиницию нацменьшинств, тем не менее, следует уточнить до того, как проект "основных принципов интеграции" будет принят в правительстве.
*Даце Кокаревича – журналист Latvijas avīze
(Latvijas avīze. Перевод Mixnews.lv)