Даугавпилс, которому выпал тяжкий крест гитлеровской оккупации, уже в первые недели войны узнал, что такое «новый немецкий порядок» с облавами, грабежами, пытками и массовыми расстрелами евреев, коммунистов, военнопленных.
Александр Фролович Назаров – из потомственных староверов, как и его родители, по-прежнему живет в Погулянке и вполне может считаться не только местной знаменитостью, но и достаточно уникальной личностью в масштабе Латвии. Ведь он, вероятно, единственный в стране человек, который четыре года бороздил холодные воды Арктики на легендарных ледоколах «Красин» и «Ленин». Но это было потом, когда вырос в крепкого статного парня, красавца-спортсмена, и окончил рижскую мореходку.
Запах военного детства
А в годы войны он был трехлетним мальчонкой, резвым и сообразительным не по годам. О том, что в родной дом пришла беда, он догадался по ставшему строгим лицу матери, по поведению отца, который почти перестал днем выходить на улицу. При малейшем подозрении на приближение немцев он нырял в подпол, который тут же закрывался крышкой и половиком, а на него мама сдвигала кроватку сына. По ночам мальчик иногда просыпался от шепота приходивших к отцу мужчин, а маму нередко видел плачущей. Однажды на заре отец вывел лошадь на берег Двины – вокруг было тихо и безлюдно. И вдруг, откуда ни возьмись – немецкий самолет. Летчик заметил лошадь и человека рядом, сделал круг и, спустившись пониже, дал очередь из пулемета. Промазал и пошел на второй заход.
-В это мгновенье, как отец потом рассказывал, – говорит Александр Фролович, – он заметил среди прибрежной травы какую-то яму, наполненную водой, и прыгнул в нее. Пули просвистели рядом, а летчик, потеряв цель из виду, прекратил охоту на живую мишень и улетел. Отцу тогда было чуть за двадцать.
Спустя немного времени Фрол Титович нашел-таки верных людей, которые переправили его в белорусский партизанский отряд, а дальше он был зачислен в Красную армию артиллеристом. Воевал на всех фронтах, освобождал Вену, Прагу, Берлин. Был удостоен разных наград, среди которых самыми дорогими считал медали «За отвагу» и «За взятие Берлина». После тяжелой контузии и ранения три месяца провалялся в госпиталях, а потом был направлен в Манчжурию, где шла война с Японией.
-Домой отец вернулся только в 1947 году, а мы все время оставались здесь, – продолжает А.Назаров. – Нашу семью никто фашистам не выдал, иначе вряд ли бы уцелели – с семьями партизан и красноармейцев немцы не церемонились. Расстреливали, угоняли в лагеря. Местные айзсарги помогали им во всех злодействах. Я хоть и маленький был, но запомнил, как по старой рижской дороге водили на расстрел в пески Погулянки евреев из гетто. Мы тогда жили в районе Жемчуговой дачи. Она прежде называлась Свинячьей слободой, так как здесь, на берегу Двины, часто пасли свиней. И вот по этой дороге под конвоем вели, бывало, толпу людей. Среди них – старики, дети, женщины, было немало и мужчин, но все так смирно, тихо шли, хотя конвоиров совсем немного – иногда четыре-пять. Я даже тогда, малышом, думал: «Чего они не убегают, не нападают на конвой – охранников же мало совсем?» Нет, люди были очень послушными… а потом мы уже узнавали, что они и могилы себе сами рыли, не сопротивлялись. Расстреливали их чаще айзсарги. Они хоть и были одеты в немецкую форму, но говорили по-латышски. Гитлеровцы часто брезговали таким делом, а местные айзсарги – нет. Потом, когда заканчивали расстреливать, засыпали эти ямы, а сверху часто бросали какие-то дымовые шашки. И все это тлело и горело много дней. Дышать в окрестностях было невозможно – воздух был пропитан запахом жженого человеческого мяса. К расстрелам евреев добавлялись и расстрелы военнопленных, которых держали в концлагере «Шталаг-340». Их тоже сбрасывали в большие ямы в Погулянском лесу. Местные жители знали, что очень много пленных умерло от тифа и других болезней. Там трупы засыпали хлоркой, а потом часто тоже жгли.
Неизвестного солдата похоронили у дороги
Три года даугавпилчане жили под дулами автоматов фашистов и их местных добровольных помощников. Каждый день мог стать последним: на улицах устраивали облавы и всех подозрительных отправляли в гестапо, подростков обманом собирали в школах, а затем под конвоем – на вокзал, в вагоны и – «встречай, великая Германия, рабов-унтерменшей с востока». Подпольщиков, выданных предателями, жестоко пытали и казнили для устрашения горожан. Только в начале лета 44-го стало понятно, что гитлеровцам недолго осталось хозяйничать в Даугавпилсе.
- Бои за город были суровые, – продолжает Александр Фролович. – Помню, на этой же рижской дороге, вон там, подальше в лесу, стояла наша артиллерия, а немцы были на той стороне Даугавы, на Гриве. Перестрелка шла жестокая. Как раз по этой дороге ехал на мотоцикле военный, может, с донесением или на позиции, но его прямо на дороге убило. Мотоцикл заглох, а он так и остался сидеть. Днем дело было, вечером тело никто не забрал – бои шли. На следующий день – тоже, а к ночи все, вроде, стихло. Моя мама договорилась с двумя соседками, что похоронят бойца. Они выкопали рядом неглубокую могилу, сняли его с мотоцикла и похоронили быстро. Тело не осматривали, боялись, что опять начнется бой. Возможно, до сих пор сохранились какие-то опознавательные знаки. А могила, вот она, прямо тут и находится – так мне мама показывала. Думаю, нужно хотя бы сейчас это место исследовать. Вдруг и правда что-то удастся узнать.
С «Красиным» ходил, «Ленина» чинил
А.Назаров, в свое время тоже служивший в армии, в погранвойсках, считает, что в нынешний юбилейный год особенно важно провести такую работу силами наших поисковиков, всех, кому нужна правда и память о прошедшей войне и ее героях.
Сам Александр Фролович, как и его сверстники, чье детство навсегда как пулями прошито воспоминаниями о войне, вырос достойным человеком. Уже в школе он много занимался спортом, добился высоких разрядов в нескольких видах и, едва дождавшись 18-летия, пошел служить в армию. Просился в морфлот, но отправили в погранвойска. И тут Александр отличился. На погранзаставе Венгрии и Польши (они тогда входили в военный блок стран Варшавского договора) он вместе с сослуживцем, который сегодня проживает в Мадоне, на рассвете поймал нарушителя государственной границы. В качестве поощрения Назаров заслужил досрочную демобилизацию. Вернулся домой в Даугавпилс, но спал и видел себя отважным мореманом.
- Хотел походить на атомном ледоколе «Ленин» по Арктике, – говорит Александр Фролович, – эта мечта не давала мне покоя. Поэтому я отправился учиться в рижскую мореходку, а потом был направлен в Мурманск, но сначала на ледокол «Красин», который появился раньше «Ленина». Две навигации ходил на нем – мощнейшая машина! Был момент, когда наш «Красин» помог застрявшему во льдах «Ленину». У них там поломка какая-то случилась, ну и застопорилось судно. Мы подошли, лед обкололи, потом там все исправили – и в путь. Потом мне все-таки повезло исполнить свою мечту: добился – направили на «Ленин» машинистом-турбинистом. Команда – 351 человек, капитаном тогда был Борис Соколов. Но мне довелось служить только два года, хотя в общей сложности четыре арктических навигации прошел. Может, и больше бы получилось, но во время аварии на атомном реакторе «Ленина» я получил большую дозу радиации. В госпитале долго лечили, а потом запретили работать в таких суровых условиях. Работал в рыболовном флоте – тоже здорово. Бывало, трал поднимут на борт, а там такая рыба бьется – неописумое разнообразие! Однажды акулу поймали, а в желудке у нее – пряжка с канадским листочком от флотского ремня. В общем, много чего было – всего не рассказать.
Ищу инвестора для карпа
Сегодня Александр Фролович, овдовев, живет один, там же, где и родители жили – на Жемчуговой даче. Его дети, дочь и сын, уже взрослые, со своими заботами и семьями. Но отца не забывают, постоянно проведывают и помогают. В последнее время здоровье стало пошаливать у бывшего моряка. И хотя с виду Александр Фролович – прямо богатырь с роскошной серебряной бородой, ноги подводят: радиация крепко ударила по костям. Однако не тот человек Назаров, чтобы тихо сидеть дома да жаловаться на свои болячки. Энергия в нем – неиссякаемая. Если что-то задумал, кидает в старый, однако белый «Мерседес» костыли, садится за руль – и вперед.
- Почти все, о чем мечтал в жизни, я сделал. Но одна мечта осталась: в свое время побывал я на рыбной ферме у одного заморского предпринимателя. Он карпов выращивал по 50 кило весом. Я эту технологию изучил. А еще знаю, как из такой рыбы приготовить деликатесы, которых у нас не то что не производят – даже не знают, не слышали о них никогда. Ищу заинтересованных инвесторов. Вот когда организую это дело, буду считать, что свою жизненную программу выполнил. А какая рыба в Даугавпилсе появится… – ум отъешь!
Потрясающий человек!
Так старовер пера Давыденко!