Курс Латвии здесь один — продолжать планомерное уменьшение количества промысловых судов. Зато рыбное хозяйство, в отличие от других отраслей народного хозяйства, не жалуется на дефицит кадров.
Филе из корабля
Как рассказал Телеграфу президент Латвийской ассоциации рыбных хозяйств Инарий Войтс, главная задача, которую ставит перед латвийскими рыбаками Европейский фонд рыбного хозяйства, пришедший на смену структурным фондам, — сбалансировать количество судов с рыбными ресурсами.
Если говорить утрируя, нужно сделать так, чтобы на один корабль не приходилось по две-три рыбы. На эти цели фонд выделяет Латвии на ближайшие 6 лет 110 млн. EUR компенсации тем, кто решился пустить свои суда под нож. По расчетам Войтса, у нас еще примерно 50—60 лишних рыболовецких. Сейчас флот насчитывает 153 судна (примерно на 20% меньше, чем год назад), на ликвидацию 11 уже получено финансирование. Значит, к концу 2013 года у нас должно остаться около 80 судов.
Тысяча тонн на траулер
Если учесть, что квоты для вылова рыбы на Балтике и в Рижском заливе для Латвии установлены в размере 80 тыс. т, то на один корабль получится примерно по тысяче тонн. Много это или мало?
Много, уверяет президент ассоциации. Ведь сейчас одно судно может выловить 500—600 т, а были времена, когда оно довольствовалось 300—400 т. Другими словами, чем меньше судов, тем больше рыбы сможет поймать каждое. Следовательно, повышается интенсивность и эффективность рыбацкого труда, растет рентабельность. Заметим, что год за годом у латвийских моряков эти показатели улучшаются. В условиях международной конкуренции, уменьшения рыбных ресурсов и роста цен на топливо приходится работать по-новому. Рыбаки уже выучили слово “менеджмент” — в море не следует выходить на авось, отдавать концы следует только тогда, когда можно что-то поймать. Кроме того, приходится заботиться о качестве улова, искать покупателя, который предложит самую высокую цену и т.д.
Не к нашему столу
Что касается промысла за пределами Балтики, то здесь работают всего 10 судов под латвийским флагом. Из них шесть занято ловом ставриды, скумбрии, сардины и сардинеллы, три — креветок, одно — красного окуня. При этом вся продукция продается в далеких от родины портах или перегружается на большие рыбоперерабатывающие суда уже в океане. То есть теоретически, покупая креветки в рижском супермаркете, вы можете приобрести продукт, выловленный нашими рыбаками, хотя вероятность этого невелика.
По словам Войтса, красный окунь и креветки добываются в основном в Северной Атлантике.
А где же житель Латвии может приобрести свежую (свежекопченую) рыбу от родного латвийского рыбака? Те, кто путешествует по приморским шоссе в сторону Колки и Салацгривы, наверняка приценивались к аппетитно выставленной рыбе в лотках под деревянными навесами. Однако цены здесь кусаются так, что хищный судак отдыхает. На наш вопрос, что это — стремление получить “сверхприбыль” или борьба за выживание, Инарий Войтс однозначно ответил — второе. Ибо сегодня выжить, работая кустарным способом, становится все сложнее.