— Как получилось, что второе после Санкт-Петербурга окно России в Европу оказалось в столь плачевном экономическом положении?
— Если вы посмотрите более ранние, докризисные, данные, то увидите, что Калининградская область занимала лидерские позиции по всем направлениям, в том числе по промышленному росту. Конечно, кризис сказался и на нас. Он подбирался к нам постепенно и с учетом местной специфики.
С апреля 2006 года у нас действует новая редакция Закона об особой экономической зоне, предусматривающая создание предприятий и производств, направленных на импортозамещение. Ввозные сырье, материалы и комплектующие, превращаясь в готовые изделия на территории области, далее идут уже как продукция отечественного производства. В докризисное время мы под иностранными брендами производили, например, 87,7% всей телевизионной и бытовой техники, продаваемой в РФ. В первом полугодии 2009 года этот показатель упал до 40%. Кризис ударил по потребителям, перекрыл кран кредитования. С другой стороны, иностранные компании предпочли загружать своих производителей, что и сказалось на нас.
Закон о СЭЗ предполагает серьезные преференции со стороны федерального бюджета, но при условии капитальных вложений в основной капитал в течение трех лет в размере не менее 150 млн. рублей (2,38 млн. латов). Это дает освобождение от налогов на прибыль и на имущество в течение 6 лет. До 2007-2008 годов мы лидировали по инвестициям в основной капитал. На сегодняшний день в Калининградской СЭЗ зарегистрировано 58 резидентов, инвестировавших около 32 млрд. рублей (508,8 млн. латов). Однако возникший с развитием кризиса дефицит ликвидности, когда банки практически прекратили кредитование, замедлил этот процесс. Но не остановил. Например, месяц назад у нас открылось одно из крупнейших, на 1500 рабочих мест, предприятий по производству приставок для цифрового телевидения, на которое будет переходить Россия.
Но мы это предполагали. Мы одними из первых разработали и приняли антикризисную программу…
— И каковы ее основные положения?
— Во-первых, укрепление доходной базы бюджета области. Например, за счет переоценки кадастровой стоимости земли, которая не пересматривалась уже несколько лет и потому в десятки и сотни раз отстала от рыночной. Во-вторых, уменьшение бюрократических препон при оформлении земельных участков. В-третьих, усиление контроля за “серыми” схемами при выплате зарплаты…
— А как реагирует бизнес на эти нововведения? Не уменьшают ли они свободу маневра предпринимателя в условиях кризиса?
— Мы не возвращались к опыту 1999-2000 годов, когда после дефолта создавались так называемые ВЧК — комиссии, куда приглашали бизнесменов и ставили им ультиматумы. Сейчас до этого не дошло. Ограничились разъяснительной работой. Она дала свои результаты.
— А что вы делаете для поддержки предпринимателей. В частности, мелких?
— Исторически сложилось так, что в Калининградской области малым бизнесом занимается заметная часть населения: 324 тыс. человек из 502 тысяч экономически активного населения. В феврале мы приняли целевую программу поддержки малого и среднего предпринимательства в области на 2009-2013 годы, подкрепленную финансированием из областного бюджета в размере 321 млн. рублей — до 1 миллиона (16 тыс. латов) в одни руки, предусматривающую субсидирование процентов по кредитам, льготные микрозаймы, субсидирование начинающих предпринимателей и т.д. Финансирование из этого фонда уже получили 154 предпринимателя.
— Откуда деньжата?
— В том числе и за счет сокращения административных расходов. Экономим на себе: приостановили индексацию зарплат госслужащих, сократили финансирование различных вспомогательных учреждений. Пришлось отложить реализацию ряда областных инвестиционных программ вроде строительства выставочных и концертных залов.
Кстати, в отдельных отраслях рецессия у нас подходит к концу. Например, в области сельского хозяйства мы уже в плюсе.
Теперь формируем задел на выход из кризиса. Прежде всего это решение о строительстве Балтийской АЭС, которое начнется в 2010 году. За вопросы, связанные с ее возведением, техническим оснащением и финансированием строительных работ, отвечает Росатом, а нас интересует прежде всего занятость населения. Располагаться станция будет в 15 км от литовской границы, а это самый депрессивный регион области с высоким уровнем безработицы. Но требования даже по участию в нулевом цикле, где будет задействовано до 8 тыс. человек, очень высокие.
— Не планируете ли вы переманить в Калининградскую область специалистов с закрывающейся Игналинской АЭС?
— Я дважды был на этой станции, и в рамках федеральной программы по переселению соотечественников мы готовы принять к себе желающих, но только тех, кто будет востребован. Я не исключаю, что люди станут к нам обращаться, но мы будем адресовать их к работодателю. Решать здесь Росатому.
Да, у нас действует программа по переселению, но мы принимаем не каждого желающего. Из 13 тысяч заявок, поступивших на переселение в Калининградскую область из 26 стран, мы дали порядка 6 тысяч отказов. Не каждому можем найти подходящее место работы.
— Как латвийский бизнес может выйти на рынок Калининградской области? Например, как попасть в ваши торговые сети?
— Это вопрос востребованности и конкурентоспособности вашей продукции. Никаких заградительных барьеров у нас нет. Ваши шпроты, ваши конфеты у нас продаются. Что касается других сфер, то и здесь имеется положительный опыт. Например, латвийское предприятие BKS Engineering c учредителями из Даугавпилса взяли субподряд с объемом вложений более 240 млн. рублей (3,8 млн. латов) на станции по обезжелезиванию воды под Светлогорском.
Кстати говоря, рынок государственных и муниципальных заказов Калининградской области открыт. Причем под давлением кризиса мы упростили процедуру конкурсов. Правда, для желающих строить жилье существует требование — наличие сертификатов российского образца. Проблема разницы в стандартах существует не только в сфере строительства, но и, например, в переработке молока. Российские стандарты жестче.