Она была инициирована грузинской стороной для обсуждения всего комплекса проблем двусторонних отношений, которые неуклонно ухудшаются с февраля 2004 г., когда только что избранный президент Грузии приехал в Москву на встречу со своим российским коллегой для того, чтобы, по его выражению, протянуть России «руку дружбы».
С дружбой, однако, не получилось. Грузия выбрала путь на вхождение в ЕС и НАТО, предполагая, что членство в этих блоках позволит ей решить проблемы, связанные с возвращением под свою юрисдикцию мятежных Абхазии и Южной Осетии. Грузия вынудила Россию ускорить вывод военных баз со своей территории и начала последовательные действия, направленные на выдавливание российских миротворцев с территории республики.
На встрече в Санкт-Петербурге Путин заявил, что вопрос о независимости Абхазии и Южной Осетии следует решать с учетом мнения их народов. На упрек одного из журналистов, что Россия предпринимала довольно жесткие меры для сохранения своей территориальной целостности, Путин ответил, что ситуация в Чеченской республике разрешилась «проведением всенародного референдума по конституции Чечни, на котором народ Чечни эту конституцию большинством поддержал и зафиксировал». Таким образом, российский президент воздержался от безоговорочного признания территориальной целостности Грузии, поскольку этот вопрос является предметом переговоров всех заинтересованных сторон.
Такая позиция, разумеется, не могла удовлетворить Саакашвили. Грузинский президент без особенной радости сообщил, что «Грузия настроена на мирный прогрессивный диалог, в первую очередь с участием России». Он добавил, что «большинство проблем остаются нерешенными, но это не значит, что мы не должны их решать».
Подводя итоги встречи Путина и Саакашвили, следует признать, что она закончилась безрезультатно. Совершенно очевидно, что пока Грузия будет стремиться к интеграции в западные военно-политические структуры, России нет ни малейшего смысла идти с ней на какие-либо компромиссы. Путин вежливо посоветовал Саакашвили бороться с фальсификацией грузинских товаров, пообещав открыть для них рынок. Однако это обещание, увязанное с проблемой качества грузинского вина или минеральной воды, не следует понимать как прекращение торговой войны. Диспозиция осталась прежней: ничего не добившийся Саакашвили будет просить Запад изменить формат миротворческих сил, чтобы вытеснить российский контингент из конфликтных зон. Одновременно будут продолжаться попытки принудить Абхазию и Южную Осетию вернуться в лоно Грузии. Отсутствие прогресса в этом вопросе Саакашвили, чей приход к власти был во многом обусловлен обещанием восстановить целостность Грузии, будет объяснять противодействием Москвы.
Возникает вопрос: а зачем, собственно, грузинский президент ездил в Москву? Ведь результаты визита нетрудно было предсказать, не выезжая из Тбилиси. Дело в том, что, вернувшись из Москвы, грузинский президент сможет представить себя, с одной стороны, лидером, стремящимся дипломатическим путем решить насущные проблемы страны, а с другой – непримиримым и последовательным борцом за целостность Грузии. Таким образом, он сумеет повысить свой достаточно низкий рейтинг и укрепить имидж лидера государства.
Кроме того, можно будет объяснять своим западным союзникам, что Грузия, не поддавшаяся давлению России и не изменившая идеалам свободы и демократии, нуждается в материальной поддержке. Там, глядишь, и похвалят, и денег дадут, и в НАТО примут. И будет в Грузии счастье, а у Саакашвили – второй президентский срок.