А именно: в поселок Вынгапуровский (Ямало-Ненецкий автономный округ, Тюменская область) — туда, где величественная, сказочно щедрая на дары, но суровая природа проявляет себя во всей красе.
Дорога до поселка Вынгапуровский, получившего свое имя по названию нефтяного месторождения — не из легких. В общей сложности занимает почти двое суток: поездом до Москвы, четыре часа самолетом до Ноябрьска и километров сто — на машине до конечного пункта назначения. Кстати, в советские времена этот поселок назывался совсем по-нашему, по-латвийски — Дзинтари. В начале 80-х годов сюда съезжались представители союзных республик, в том числе и Латвии: строили дороги, дома, добывали нефть, газ — в общем «окультуривали» необъятные просторы Крайнего Севера. «Мои родители были в числе нескольких сотен даугавпилчан, которые приехали сюда практически на пустое место. Я заканчивала здесь среднюю школу, так что о красоте и суровости этих мест знаю не понаслышке. И, наверное, у каждого человека нет-нет да и возникает желание окунуться в незабываемую атмосферу детства, посмотреть на все это взрослыми глазами. А, самое главное, мне очень хотелось привезти в Дзинтари сына: возможностей посмотреть мир у Антона будет еще предостаточно, а вот решится ли он когда-нибудь отправиться на Север — сомневаюсь», — улыбается Инна, отвечая на наш с недоумением заданный вопрос: «А с чего это тебя туда потянуло?..»
“Мама! Здесь снега, как в канаве в Лоциках!”
Температура воздуха в поселке Вынгапуровский в апреле достаточно теплая (по северным меркам) — минус 12 плюс бескрайние снежные просторы, растянувшиеся на тысячи километров. (В самый разгар зимы столбик термометра опускается до отметки минус 40-50 градусов.) «Мама! Здесь снега — как в канаве в Лоциках!» — с восторгом восклицал Антон, впервые увидевший огромные залежи снега. К слову сказать, если вас угораздит свернуть с проторенной дорожки — пишите пропало: провалитесь, как минимум, до пояса… Бывает, погода делает «финт»: температура резко повышается, и тогда возникает новая беда — снег стремительно тает, и выйти на улицу не представляется возможным уже по другой причине — чуть ли не до пояса доходит вода. «В конце нашего путешествия именно так и произошло — пришлось сидеть дома, ждать у Севера другой погоды, — смеется Инна. — Но такое резкое потепление считается на Севере явлением аномальным.» Ощутима здесь и разница во времени — три часа дают о себе знать: если в 9 утра мы привыкли еще завтракать, то северяне в это время уже собираются на обед.
Если говорить о досуге, то прогулки (в целях безопасности) лучше совершать, не нарушая границ поселка. Вокруг — сплошные болота и злые медведи. И отчасти это не шутка: если косолапый просыпается зимой, он представляет собой реальную угрозу для человека — загрызет и не спросит… «Когда мы учились в школе, — вспоминает Инна, — даже уроки отменяли, и десятки мужчин отправлялись на поиски такого шатуна. А во время классных походов учителя всегда брали с собой ружья. Бывало, когда наши строители прокладывали новые дороги, прямо к вагончику с кухней подходили медведи, и женщины кормили их чем-нибудь вкусненьким.»
Для истинных же охотников Тюменская область — это настоящий рай. Хоть дичи здесь и немного, зато «эксклюзивная» — медведи, росомахи, норки, белки. «Я пробовала медвежатину — кстати, очень вкусно. А сколько впечатлений было у Антона, когда он с дедушкой на настоящем вездеходе ездил на зимнюю рыбалку — не передать, — вспоминает Инна. — Но есть на Севере настоящее бедствие, которое доставляет кучу неприятностей всем — и тем, кто в лесу, и тем, кто в поселке. Я имею в виду мошкару — ее здесь жуткое количество. Существует даже пословица: сибиряк не тот, кто зиму пережил, а тот, кто пережил лето. Один раз, как сейчас помню, завозилась я с ключом и никак не могла открыть входную дверь. На мне была светлая блузка, и когда стряхнула мошек с рукава, то белый цвет в буквальном смысле превратился в красный — от крови…»