Гуру латвийских журналистов
- Вы вырастили несколько поколений журналистов…
- 3200 человек – это точно подсчитано.
- Несмотря на радикально изменившиеся условия труда, профессиональные знания, которые вы давали, все так же ценны. Об этом говорят ваши выпускники, которые работают сейчас во всех СМИ страны и за ее пределами.
- Приятно это слышать.
- Вы имеете возможность сравнить подготовку разных поколений выпускников средних школ. Как вы оцениваете образование современной молодежи?
- Я работаю в штате Латвийского университета с 1973 года и по нынешний момент – почти 40 лет. И ни разу у меня не было бездарной группы, процент одаренных студентов постоянен. И те молодые люди, которые приходят сейчас, устраивают меня своей заинтересованностью, а вот с подготовкой у них плохо.
Советская система образования многим не нравилась, но это была система. Сейчас же разброс в знаниях фантастический. Студенты и не слышали о многих вещах! Большую часть времени я занимаюсь образованием, а не профессией. Это общая проблема всех постсоветских стран, но нам от этого не легче.
Наше единственное полезное ископаемое в Латвии – это наши мозги. И если говорить не об интересах партий в канун очередных выборов, а о судьбах страны, то мы можем делать ставку только на образование.
Неожиданное назначение
- А как вам, не члену партии, выдвиженцу оппозиционного “Центра согласия”, нелатышу, удалось занять столь высокий пост?
- Пост и в самом деле высокий. Надо мной ведь начальников нету. Я подчиняюсь только Сейму, который меня назначил и он же может меня сместить. Задумано хорошо, поскольку телевидение и радиовещание у нас не государственные, а общественные, и контролировать их должно общество. В лице его представителей. У нас этих девять человек с одинаковыми мандатами выбирает Сейм.
- Вам не раз предлагали разные должности, и вы всегда отказывались. И вдруг…
- И на старуху бывает проруха… Мне объяснили, что “Центр согласия” продолжает свою игру по выдвижению на руководящие посты не членов партии, а специалистов, профессионализм которых трудно поставить под сомнение. Та же тактика была применена при выдвижении на пост президента страны Айварса Эндзиньша. Ну я и согласился.
А потом оказалось, что коалиции проще договориться о ком-нибудь со стороны, чем отдать этот пост кому-то из своих. Это совпало с глубочайшим кризисом в стране – как раз уходило правительство Калвитиса.
- В каком состоянии вы нашли телевидение и радио?
- Не хочется критиковать предшественника. Хороший журналист и порядочный человек Айварс Беркис оказался в тяжелом положении, так что многое оказалось запущенным. И чтобы компенсировать отсутствие контроля стали увлекаться наказаниями, что подорвало взаимное доверие. Сразу же после выборов я начал устанавливать утраченные контакты. Моя первая встреча с представителями Ассоциации телевещательных компаний началась с их заявления, что мы по разные стороны баррикад. Я же считаю, что мы делаем общее дело. Вот и в рабочую группу по созданию нового закона по радио и телевидению включены представители всех телекомпаний.
Первые сто дней своего пребывания на должности я посвятил встречам со всеми, кто хотел меня видеть. Постепенно утраченное доверие восстанавливается.
Платного ТВ не будет
- Идея платного телевидения умерла или она еще сохраняет актуальность?
- Время для этого упущено. Никто не рискнул пойти на эту меру – уж больно беден наш народ. Но вообще-то это неправильно, когда вещание оплачивается из бюджета, поскольку теоретически таким образом есть возможность влиять на содержание: мол, покажете не то и не так, денег не получите. За независимость телевидения и нужно платить.
Я предложил компромисс: пусть сохранится бюджетное финансирование, но такое же, как для министерства обороны, которое получает определенную сумму – два процента от ВВП, независимо от того, как оно себя “ведет”. Нам не нужно два, нам бы хватило 0,3 процента, но это было бы стабильное финансирование.
- На телевидении засилье рекламы, чем многие зрители недовольны. Как этому противостоять?
- Долгое время мониторинг рекламы не проводился. Занявшись этим, мы обнаружили серьезные нарушения. Норматив для коммерческих станций – не более 12 минут рекламы в час, для госканалов – шесть. Причем если час пропущен, то наверстывать нельзя. Мало кто знает, что прерывать художественный фильм на рекламу можно в первый раз через 45 минут. То есть по сути фильм можно прерывать не больше двух раз.
- Но ведь это никогда не соблюдается!
- В руках совета серьезные рычаги – предупреждение, штрафы серьезных размеров – несколько тысяч латов. И наконец у нас есть право поставить вопрос о лишении лицензии.
- И что, кого-то наказали?
- Поскольку упущения были и с нашей стороны, то для начала собрали представителей всех компаний и сообщили, что будем регулярно контролировать соблюдение этой нормы и наказывать.
- Но самые серьезные нарушения были со стороны политической рекламы перед выборами…
- Телевидение не несет ответственности за содержание рекламы. Оно просто продает время. Совет может вмешаться только, если демонстрируются порнография, насилие. Недавно канал ТВ-5 получил взыскание за демонстрацию фильма со сценами насилия.
Две разные Латвии
- Кто-то из политиков сказал, что у нас в стране есть единственная диктатура – диктатура СМИ. Действительно ли роль их в политике столь сильна или это миф?
- К сожалению, у нас мало передач и публикаций, которые позволяют людям разобраться в том, что происходит, показывают варианты: если поступим так, то получим такие-то последствия, если иначе – то другие.
Мы как общество слишком бедны, чтобы иметь такое телевидение, радио и газеты. У нас в Латвии, по подсчетам вполне серьезным, качественная газета стоила бы около двух латов за номер. Ну и кому бы она была по средствам? Мы должны еще дожить до этого.
- Журналистов часто упрекают в том, что они создают два информационных потока, разъединяя людей…
- В нашей ситуации и должно быть два новостных потока, чтобы базовую информацию каждый получал на своем языке. У нас разная культурная традиция, так что об одном и том же нужно говорить по-разному.
Наша проблема в другом: латышам рассказывают о латышской жизни, а в русских СМИ очень мало Латвии. Но ведь Латвия-то у нас одна! И вот эта незаинтересованность друг в друге, которая проявляется и в действиях журналистов, и есть главная наша беда.
- Как вы относитесь к массовому безгражданству?
- Я был одним из организаторов Первого и единственного Конгресса народов Латвии в декабре 1988 года и лично вписал в постановление этого форума, проводившегося при поддержке Народного фронта, что все постоянные жители Латвии должны получить гражданство. Потом отошел от политики, но остался при этом убеждении.
Если мы создаем государство, то в нем все должны чувствовать себя защищенными. Нельзя было лишать людей гражданства еще и потому, что это вызвало волну эмиграции, а в эмиграцию всегда уходят люди молодые, энергичные, предприимчивые. А остаются пожилые, малоинициативные, нуждающиеся в поддержке.
- Как вы понимаете слово “интеграция”?
- У нас на первый план выходят часто национальные проблемы, а главная дезинтеграция наблюдается между властью и обществом.
- Но власть-то у нас определенной национальности!
- Противоречия между латышской частью народа и властью не менее, а даже более острые, чем между русской. Им особенно обидно: свои, а что творят!
Наша главная беда в том, что власть воспринимается как чужая. А ведь любой постоянный житель имеет право во все вмешиваться, он ведь здесь живет, вкладывает свои труд, свои налоги.