К нам едет известный ювелир 1

Увидевшего однажды ювелирные творения Аузера охватывает чувство неподдельного удивления и восторга: неужели это возможно! У мастера заказывают изделия великие мира сего, а учиться ювелирному делу у Аузера – большая честь и удача. Но у каждого значимого результата обязательно есть свои истоки…

ВЧЕРАШНИЕ ШАЛОПАИ ПОЛУЧАЛИ ПОХВАЛУ

В детстве Олег тянулся к деду – мастеровому человеку, руки которого умели многое: строгать, лепить, ваять, строить… Внук, схватывающий дедовы практические науки на лету, свой первый парусник выстрогал в шесть лет, не осознавая, в какие дали позовет его та деревянная бригантина…

Демобилизовавшись из армии, Олег пришел учеником на ювелирную рижскую фабрику, а через каких-то два месяца уже сам учительствовал – новички ловили каждое его слово, каждое движение. Через три года, в 1973-м, Аузер стал руководителем ювелирной мастерской в Риге. Прослышав о талантливом молодом ювелире (на ту пору ему исполнилось 23), заказчики ехали и из Москвы тоже, в том числе из ЦК КПСС. Но у медали всегда две стороны, и если с одной из них у Олега как у мастера рос авторитет, то с другой – работа забирала все время. Чтобы справиться с хлынувшими заказами, приходилось прихватывать и ночные часы.

Со временем пришло понимание, что работать становится скучно. Творчество было регламентировано – от образца шаг в сторону не сделаешь. И тогда Олег решил нарушить сложившиеся правила. По его инициативе был создан новый прейскурант, позволяющий мастеру привносить в ювелирное изделие нечто свое. Да, такие изделия стоили несколько дороже, но заказчики приняли это на “ура” – очередь на изготовление колец да кулонов еще более удлинилась. Ювелирами нововведение, одобренное вышестоящим руководством, воспринималось как относительная творческая свобода. Но не тот человек Аузер, чтобы останавливаться на достигнутом. Понимал, что, скинув ярмо гособразца, он не освободился от власти заказчика, который диктовал свое видение готового изделия, задавал свою тему. Творить по-настоящему по-прежнему было невозможно. Вариантом побега от царившего в обществе ширпотреба для Аузера стало производственное художественное объединение “Дайльраде”. Поработав там первое время с янтарем, Олег перешел на металл и эмаль. А в 1978 году открыл детский кружок при Доме пионеров в Пролетарском районе, где собиралось много ребят из неблагополучных семей. То, что из-под их рук стала выходить красота, за которую вчерашние шалопаи получали похвалу от учителя, удивляло, разворачивало на 180 градусов от прежнего, но самое главное – расширяло кругозор. Для них Олег стал своеобразным Макаренко, против чего он, собственно, и не возражал – лишь бы на пользу.

После двухгодичных курсов в Москве, в Институте прикладного искусства, Аузер создает в “Дайльраде” группу модельеров – изготавливали художественные образцы для разных направлений творчества. Позднее с его подачи и при непосредственном участии на предприятии открылся цех ювелирной продукции.

АНАЛОГОВ В МИРЕ НЕ СУЩЕСТВУЕТ

Советское время кануло в лету, и сегодня талантливый мастер и разносторонне образованный человек Олег Аузер говорит следующее:
– Ювелирное дело имеет не только художественную, но и техническую сторону. Занимаясь серебром и золотом, считаю золото ученическим материалом – работать с ним легче. Серебро требует определенного опыта, знаний, чутья. Масштабным ювелирным изделиям, таким как корабль жизни – “Летучий голландец” (80 см х 60 см), работа над которым заняла два года, не существует аналогов в мире. Чтобы запаять какую-то деталь в серебро, необходим нагрев всего изделия. При этом возникает опасность для сохранности формы. Чтобы не расплавить изделие, детали в старину припаивали оловом. В некоторых случаях я в серебряный припой добавляю паучью производную – паутину – она достаточно текуча, и ее компоненты выгорают. Бывает, что изделия, над которыми предстоит работать, вижу готовыми во сне. Это не означает, что я вынашиваю мысленно образ. Просто что-то в жизненной ситуации дает толчок, например, пейзаж во время рыбалки. Но в любом случае открытие должно носить целенаправленный характер, – уверен Аузер.

У мастера ювелирного дела своя философия, согласно которой существуют разные уровни человеческого развития. Самый низший – сродни животному, когда человек озабочен исключительно материальным достатком и воспроизведением себе подобных. На этом уровне нет творчества. “Сколько бы вы ни наготовили котлет, ни поменяли марок мобильных телефонов и ни нарожали детей, удовлетворения не получите”, – говорит он. Через разочарования, лишения, трудности люди приходят к самовыражению. Самовыразиться можно и через профессию. Но у каждого это получается с разным успехом. Все в данном случае зависит от вашего “эго”. “Я не бываю полностью доволен своими работами. Всегда хочется что-то изменить, сделать лучше”, – поясняет мастер. Следующий уровень – уровень познания, когда человек впервые задается вопросом: кто я и для чего я в этом мире? Это шаг к духовности. Познание не подразумевает получение денег. Познавший отдает людям бескорыстно. Многие свои произведения из серебра мастер Аузер в подтверждение сказанному подарил Дому Черноголовых в Риге, Рижскому музею истории пароходства, Швейцарскому музею серебра в Цюрихе. Он вообще любит дарить и получает от этого искреннее удовольствие. Жить по Аузеру – значит быть, действовать, уметь. Быть – иметь профессию; действовать – располагать определенными возможностями исходя из полученных профессиональных навыков. За их воплощение в жизнь – и деньги, и уважение, и аплодисменты… Чем больше человек развивает свое пространство в состоянии “быть”, тем больше он способен действовать и иметь. Проблема сегодняшнего кризиса в мире – явно выраженный “животный” уровень развития. Люди хотят только иметь, причем часто иметь то, что не заслужили, не заработали. Ведь что такое кредит? – Это брать чужое. Человек берет то, на что только собирается заработать. А если не по Сеньке шапка?

В середине 70-х Аузер увлекся тибетской медициной. Увлечение пришло через ее связь с серебром – иглы для акупунктуры изготавливаются из серебра. Позднее понял, что в древнем методе лечения есть недостатки – ограничение эффекта по времени и болевые ощущения для пациента. Почему бы вместо иголок не воспользоваться серебряными тонкими пластинами разных конфигураций? Накладываешь такую пластину на больное место – и носи сколько хочешь, снимешь, когда боль пройдет или заживет рана. Из-за постоянной стимуляции эффект намного больше, чем от иголок. Кстати, серебро убивает 634 вида микробов. Да и рыба на серебряную блесну лучше клюет!

Среди серьезных увлечений Олега Аузера – астрофизика, физика, психология, классическая медицина, скульптурная живопись.

ПРОТЕСТ В СЕРЕБРЕ ПРОТИВ РАСКОЛОВ

В Художественном ювелирном колледже, открытом О. Аузером в 1991-м, учились люди из самых разных стран мира – Австрии, Англии, Германии, Венгрии, Польши. У некоторых его выпускников уже свои мастерские. Став настоящими ювелирами, они работают не только в Латвии, но и в Канаде, США, Израиле. Интересно, что у мастера есть наработанная технология обучения, позволяющая учиться без конспектов. При этом материал усваивается полностью и без проблем. Обучаясь люди раскрывают свои способности видеть, размышлять, творить. На утверждения типа “я не умею рисовать” Аузер отвечает вопросом: “А кто тебе это сказал?” Считает, что в людях много комплексов, часто искусственно навязанных кем-то. Надо больше верить в свои силы. Учитель Аузер, у которого напрочь отсутствует состояние важности своего положения, многим помог это сделать. Вообще Аузер за единение между людьми. Его работа – “Замок 3001 года” – посылает созерцателю идею такого всеобъемлющего Единства. Это протест в серебре против людской разобщенности и всевозможных расколов. Крупные произведения мастера имеют ощутимый вес в килограммах, но килограммы эти совершенно не воспринимаются визуально. В восторг приходишь от изящества форм, безудержного полета фантазиии маэстро. Все воздушно, душевно, чудно и чисто. Ах, если бы так в жизни…

Изделия рижского ювелира Олега Аузера приобрели люди, имеющие мировую известность – английская королева Елизавета II, госсекретарь США Мадлен Олбрайт, вице-президент США Джордж Буш, премьер-министр России Владимир Путин, солист балета Марис Лиепа и многие другие.

P.S. Известно, что дед и отец знаменитой ювелирной династии Фаберже были жителями Лифляндии. До 1842 года семья Фаберже жила в Валке, откуда ее представители часто наведывались в губернскую столицу – Ригу. В жены мужчины рода Фаберже в основном брали рижанок. С талантливым героем нашего рассказа получилось обратное. Будучи рижанином, он женился на даугавпилчанке – Лигите.

Жанна ЧАЙКИНА