П.Коршенков: Эта коварная и грустная история Латвии 4

Эстония не существует уже сейчас, – указывает Бекман, – не существует как демократическое государство. Эстония станет частью России через 10 лет". (Газета “Час” 15 сентября 2008 года).
Очень тревожный сигнал для всех балтийских государств. Крах экономики приведет к тому, что Запад отвернется от этих государств, и этим странам придется идти на поклон к “восточному соседу”. В том и заключается коварство истории, когда политики и правители забавляются на трибунах своим ораторским искусством, забывая о народе.

18 ноября, в день провозглашения независимости Латвии звучало немало возвышенных и идеалистических речей, и выступление представителя национал – демократической партии писателя и педагога Атиса Кениньша было лишь одним из самых поэтичных: “Наступит мирный рассвет, и народы возвратятся в отеческие дома и возведут в своих этнографических пределах государство на основе единства и самоопределения. Это значит, что знамя свободы Латвия получит не из рук власти, а из рук богини справедливости”. (Атис Кениньш, 18 ноября 1918 года).

Одно дело идеалистические речи, но в политике никто независимость стране, которая никогда не имела своей государственности, власть в руки не даст – это аксиома. Уповать на богиню справедливости могли лишь поэты и писатели. Народный совет – предпарламент Латвии – был создан в результате активных консультаций восьми демократических политических партий 17 ноября 1918 года в Риге, в помещении так называемой кассы Земгалса – по имени основателя общества адвоката Густава Земгалса. Главная цель Народного совета – подготовка государства к подлинно свободным выборам Учредительного собрания, но как отмечают современные историки, деятельность самого совета была парализована военными действиями. Сами же историки, в этой ситуации, не задают вопроса откуда вдруг появились “восемь демократических партий”, когда не было самого государства, а сама деятельность партий в Народном совете была парализована объективными причинами, а народ не мог принять участие в свободных выборах. Хотелось бы верить, что из хаоса родится порядок, но этого как, оказалось, не произошло

Россия первой признала независимость Латвии

В период становления молодого латвийского государства Германия не особо церемонилась с временщиками в правительстве Латвии. 19 ноября 1918 года К. Улманис и Г. Земгалс прибыли к генеральному уполномоченному Германии в Балтийских землях А.Виннигу, чтобы проинформировать его о создании Латвийского государства. О том, что при этом был нарушен дипломатический протокол (обычно послы прибывают к руководителям правительства), в то время никто не думал. В сообщении, отправленном А.Виннигом в Берлин, об этом факте он даже не упомянул. Через неделю Винниг укакзал, что Германское временное правительство представляет высшую военную власть на этнографической территории латышей и передает управление землями Временному правительству Латвии. Прозрачно Германия намекала на то, что Латвия никогда не имела своей государственности и не давала повода к тому, чтобы признать независимость Латвии.

Явным прорывом в деле признания независимости Латвии можно рассматривать подписание мирного договора с Россией 11 августа 1920 года (на три месяца раньше событий приезда Улманиса и Земгалса к Виннигу). В книге “История Латвии ХХ век” на титульной странице стоит подпись экс – президента Латвии Вайры Вике – Фрейберги, написано следующее: “Мирные договоры Латвии и других Балтийских государств с Россией имели огромное значение. В них не только признавались новые государства de iure, они решили одну из самых сложных проблем Балтийского региона. Россия сама отказалась от претензий на территорию Латвии, Эстонии и Литвы, устранив таким образом серьезные препятствия, мешавшие им успешно осуществлять дипломатическую деятельность, касающуюся вопроса международного юридического признания своей государственности”.

В статье 2 мирного договора с Россией идет речь о том, что последняя: “… признает безоговорочно независимость, самостоятельность и суверенность Латвийского государства и отказывается добровольно и на вечные времена от всяких суверенных прав, кои принадлежали России в отношении к латвийскому народу и земле”.

Существенной была и последняя часть статьи, гласившая, что “из прежней принадлежности к России для латвийского народа и земли не возникает никаких обязательств по отношению к России”. Это означало, что Россия больше не будет предъявлять претензий на восстановление своей суверенной власти на территории Латвии" (книга "История Латвии ХХ век, стр. 132).

Уступчивость Москвы стала кружить головы некоторым латвийским военным. Начальник Генштаба генерал Петерис Радзиньш задавался вопросом, не стоит ли, пока Красная армия ведет упорную борьбу с поляками, захватить Псков… Захватнические амбиции некоторых политиков Латвии росли не по дням, а по часам. Мирный договор с Россией не был равноправным – к Латвии отходили несколько этнических русских пограничных волостей, в том числе Пыталово, ряд статей договора предусматривал односторонние экономические выгоды ЛР (из личного архива).

Попытка Латвии получить признательность со стороны Лиги Наций в ноябре 1920 года, вызвала ряд возражений со стороны США и Франции. Вопрос о признании Латвии остался открытым. 26 января 1921 года Высший совет Антанты (Великобритания, Франция, Бельгия, Япония, и Италия) единогласно постановили признать без каких либо оговорок Латвию и Эстонию de iure. Прежде всего, это решение было вызвано желанием держав Антанты создать у границ России “полосу препятствий” из независимых государств, для сдерживания любой попытки экспансии со стороны Советской России. Участь для молодого государства незавидная, но после этого акта независимость Латвии поспешно признали: Польша, Финляндия, Германия, Норвегия, Швеция, Дания, Персия, Австрия, Португалия и Румыния. Последней державой, подтвердившей юридическое признание Латвии были США – 28 июля 1922 года. Всего в межвоенный период Латвию юридически признали 42 государства (“История Латвии ХХ век”, стр. 134).

Нравы и обычаи правящей элиты Латвии

Неутешительные выводы сделали авторы книги Лато Лапса, Сандрис Метузалс И Кристине Янчевска в книге "Как делили деньги и власть в Латвии (1995 – 2005): "Через 15 лет после восстановления независимости агентство Eirobarometr провело исследование народной любви к депутатам и политикам.

Оказалось, что 71 % жителей Латвии не доверяет Сейму, а 68 % – правительству. Оба пристанища “слуг народа” оказались также в списке самых негативно оцениваемых политических институтов страны. И дело тут не столько в привилегиях власть имущих, к которым народ постепенно привык. Просто политики оказались такими же людьми, как и все – ворами, пьяницами и матершинниками.

Были ли “слуги народа” лучше во времена Первой республики? В1928 году латышский писатель Павил Розит публикует свой сатирический роман “Цеплис”. Острота романа, разоблачительная сила его были настолько ошеломляющими, что на этот раз буржуазная печать вынуждена пустить в ход особый род критики – замалчивание. Кого избирали в Сейм в то время? Вот как Розит описывает избирательную компанию в Сейм:
“Многие сотни окрыленных надеждами людей разъезжало по уездам Латвии, суля избирателям все, чего бы те не пожелали… Будущие депутаты внимательно прислушивались к голосу народа и, в поте лица своего, сеяли обещания. Казалось, уж после этих выборов настанет истинный рай на земле. Никому больше не придется работать, государство всем даст денег, а налогов не надо будет платить вовсе… Старые депутаты выносили на свет божий совершенно сказочные вещи один против другого. Народ содрогался, читая о людях, которых сам же некогда облек доверием. Да, государственная деятельность нелегка: за несколько лет она превращает честных людей в самых отвратительных чудовищ”.

В романе представлен один их этих депутатов – Цирулис. Помимо депутатских обязанностей, он выполняет еще и обязанности члена правлений множества различных акционерных обществ, из которых в его карман текут порядочные суммы. Его задача – добывать для этих обществ государственные кредиты, а на что пойдут эти кредиты – не его дело, лишь бы акционерные общества аккуратно платили ему жалованье. Продажны депутаты, продажны министры, продажны все члены правительства, потому что каждый из них желает как можно больше нажиться.

Розит удачно показывает подлинную сущность этих людей, кричавших о своей приверженности к Латвии и любви к своим соотечественникам, объявлявшим себя “истинными латышами”. Жены и дочери этих же латышей восторгались, например, тем, что в Риге все, как в Париже, – дансинги, отдельные кабинеты в ресторанах, духи, губная помада. Цеплис, в свою очередь, предлагает брать пример с американцев, ибо только с их настойчивостью можно добиться богатства и власти. И латышские предприниматели, той поры, подражали западно – европейским и американским тузам, в чем только могли. Неважно, что часто это получалось глупо и нелепо, что чем больше они старались походить на заграничных капиталистов, тем более вульгарными они выглядели на фоне общей нищеты народа.

Цеплису вторит фабрикант Нагайнис: “… Возьмем всех наших богачей, сколотивших себе состояние во время войны и беженства… Деньги не пахнут, и никого не интересует их происхождение. Поэтому я и вам говорю – не упускайте ни одного удобного случая, а хватайте, где можно, чтобы потом не пришлось жалеть”. Крепко сказано, даже для наших времен.