LA: Вы руководили “Hipotēku banka”. Теперь активно обсуждают вопрос, как правительство может помочь тем людям, которые брали деньги в банках на покупки. Один из банкиров сказал: когда я это слышу, мне хочется спросить, насколько это справедливо. Одни думали и деньги в банке не брали, а другие брали и тратили. Насколько честно спасать должников за счет тех, кто денег не брал? Ведь за спасением этих должников стоят государственные деньги.
ИФ: Утвержденная государством программа предусматривает помощь тем людям, которые брали кредит на покупку одной квартиры, которые сейчас платежеспособны, но у которых в будущем могут возникнуть проблемы с платежами. Речь не идет о спекулянтах с недвижимостью. Возможно, государственные затраты, если эти люди действительно в течение двух-трех лет никак не смогут уладить свои финансовые проблемы, составят от 6,6 до 32 млн. латов. Сейчас идут дискуссии о том, можно ли на эти цели использовать деньги, которые отложены на стабилизацию финансового сектора. Это на данный момент 600 млн. евро.
Если говорить о справедливости, то в этой игре было три участника: те, кто брал кредиты и хотел лучшей жизни, вторые – те, кто эти кредиты давал, в основном это банки, и третий – это государство, которое наблюдало за этой игрой и могло ее регулировать. Те, кто брал, не думали о том, что в будущем, возможно, не смогут отдать долг. Банки тоже это не оценили, хотя нельзя отрицать, что причиной тому во многом была жадность. Было государство, которое ничего не делало, несмотря на многочисленные предупреждения от МВФ и Всемирного Банка, а также предостережения местных специалистов о перегреве экономики и необходимости решительных действий. Действия были запоздалыми. А теперь все три игрока должны взять на себя солидарную ответственность за то, что произошло.
Что делать тем, кто в этих играх не участвовал? Конечно, они могут сказать: разбирайтесь сами, мы не собираемся за это платить. Но тогда им следует быть готовым столкнуться с серьезными социальным проблемам. Помимо большого числа безработных, кто потерял надежду найти работу, может начаться массовое выселение людей на улицы. Будет огромное количество людей, у которых не будет средств к существованию, крыши над головой они будут находиться в постоянном состоянии стресса, в результате чего могут совершать неадекватные поступки. Стоит принять во внимание и то, что определенные службы на Западе и на Востоке могут это простимулировать, чтобы изменить политическое устройство в стране. Потому нам следует выбирать – помочь людям или нет. Я выбираю помощь.
- В ноябре прошлого года правительство доверило вам руководство Parex banka. Позже вы тихо и умно от этого дистанцировались. Так и было?
- В моем руководстве двумя банками были противоречия. Не редко мне на стол клали два документа, один из которых был в пользу одного банка, а второй – другого. Таким образом возник конфликт интересов, из-за которого я был вынужден принять решение об уходе из “Parex banka”.
– Имеет ли смысл расследовать перенятие “Parex bankas” под контроль государства?
– У меня был доступ к аудиторским оценкам и другим документам. Из них не следовало ничего такого, чтобы не было известно ранее.
- То есть получается, что банк просто попал в рисковую яму?
- Можно и так сказать. “Parex” не единственный банк в мире, который попал в подобную ситуацию. Как в начале финансового кризиса действовали многие страны мира? Стоит правда отметить, что они были гораздо богаче Латвии, но они активно поддерживали банки самыми различными способами, в том числе и перенимая их капитал. В Англии и США часть банков, спасенные таким образом, уже выровнялись и вернули государственные деньги.
Наша страна не была такой богатой. Ситуация стала трагичной еще и потому, что Швеция приняла решение поддержать свои банки и для этих целей создала специальный фонд для увеличения капитала, покрытия убытков и обеспечения ликвидности. У нас такого фонда не было.
Что делали клиенты? Они переводили из банков с латвийским капиталом деньги туда, где им казалось более безопасно. Понятно, почему у “Parex” возникли проблемы, потому что Каргин с Красовицким со своим капиталом не могли противостоять правительственной политике Швеции. И люди это видели.
– Так что, капитал из “Parex banka” уплыл в шведские банки?
- Не только. Многие изымали деньги и уезжали на Кипр или в другие места. В случае с “Parex” речь идет о прецеденте, когда люди четко видели, что правительство Швеции идет на встречу банкам, а латвийское мнется и по сути своей не знает что делать. Потому, что нет денег.
Люди, которые с момента возобновления независимости Латвии уже несколько раз теряли свои деньги, даже когда риск не слишком велик, хотят свои сбережения хранить в надежном месте.
Если бы “Parex” не спасли… Боже нас сохрани. Наши потери на международном рынке были бы неоценимы. Я как представитель банковского сектора могу утверждать, мы смело могли бы даже не пытаться выйти за пределы Латвии со своими банками.
Волдемар Крустиньш, Ивета Томсоне, Latvijas Avīze, печатается с сокращениями, перевод Riga.Rosvesty