Прав президент. Отечество в опасности. Тут всем миром надо идти и спасать именно латышский язык. Если вспомнить, на какой волне возникала последняя Атмода... Основной вопрос был в том, что именно латышский язык оказался загнанным. И пусть не кичится Линдерман, что был зам. редактора русской газеты Атомода. Он понимал Атмоду, видно, по-своему как протест против советской идеологии, как желание отвязаться по полной, не брезгуя хамством, (в этой газете были стишки "Ехал на ярмарку Ванька-холуй, за три копейки показывал ..."). Линдерман тогда не мог не видеть, в чём заключалась боль латышского народа. В этой же Атмоде приводились высказывания узника совести Гунара Астры о том, что латышское осталось в Латвии в виде названий кафе: Дзинтарс, Латвия - и только! Так что не следует забывать основную цель последней Атомоды - полнокровное функционирование латышского языка. И спустя 20 лет подвергать это пересмотру - бесстыдство.
Прав президент. Отечество в опасности. Тут всем миром надо идти и спасать именно латышский язык. Если вспомнить, на какой волне возникала последняя Атмода... Основной вопрос был в том, что именно латышский язык оказался загнанным. И пусть не кичится Линдерман, что был зам. редактора русской газеты Атомода. Он понимал Атмоду, видно, по-своему как протест против советской идеологии, как желание отвязаться по полной, не брезгуя хамством, (в этой газете были стишки "Ехал на ярмарку Ванька-холуй, за три копейки показывал ..."). Линдерман тогда не мог не видеть, в чём заключалась боль латышского народа. В этой же Атмоде приводились высказывания узника совести Гунара Астры о том, что латышское осталось в Латвии в виде названий кафе: Дзинтарс, Латвия - и только! Так что не следует забывать основную цель последней Атомоды - полнокровное функционирование латышского языка. И спустя 20 лет подвергать это пересмотру - бесстыдство.