Латвия, так жаждавшая свей государственности, добровольно бросилась в объятия циников. Останется какая-то размытая, обезличенная территория. И на кой этот язык? Будем, как в Гарюнае, говорить по-русски и только! Прав Задорнов: торгаши...
Латвия, так жаждавшая свей государственности, добровольно бросилась в объятия циников. Останется какая-то размытая, обезличенная территория. И на кой этот язык? Будем, как в Гарюнае, говорить по-русски и только! Прав Задорнов: торгаши...