кризиса в «буржуазной Латвии»:
1963 ГОД. ГОДЫ КРИЗИСА В ЛАТВИИ
В буржуазной Латвии нарастал экономический кризис 1929-1933 года, и капиталисты выгоняли рабочих на улицу. Число безработных росло с каждым днем. Тяжелым было положение и в Даугавпилсе. Даже по официальным данным, далеко не полным, на 15 февраля 1932 года количество безработных здесь достигло 2165 человек. Среди них были люди даже с высшим образованием. Далеко не все нуждающиеся в работе могли зарегистрироваться на бирже труда, так как там находили разные предлоги для отказа.
Резкое ухудшение материального положения трудящихся повлекло за собой увеличение числа самоубийств. Как ни пытались власти скрыть от населения трагедию безработных, все же в печать проникали отдельные факты. Так, в газете «Двинский голос» (от 14 октября 1932 года) в информации «Безработный из страха голодной смерти бросился с моста в Двину» сообщалось, что 11 октября в 1 час 30 минут дня проходившие вдоль берега граждане заметили ниже крепости всплывший труп. В кармане утопленника была найдена книжка безработного на имя Игнатия Москаль, проживающего по Мельничной улице, и записка о том, что безработица лишила его возможности обеспечить жену и детей средствами существования. Такие печальные факты не были единичными.
Но предъявить свои требования безработные не могли. На попытки их представителей пройти на заседание городской управы 28 января 1931 года дежурившие полицейские ответили тем, что задержали нескольких человек, а потом шесть из них были приговорены к заключению на 4-6 лет. Нелегко было попасть безработным с заявлением о предоставлении работы или об оказании материальной помощи и к руководителям биржи труда. 11 декабря 1931 года безработные под руководством Д. Чернина пошли к бирже (улица Аллейная, 7), чтобы добиться хотя бы внимательного отношения к нуждам людей. Но их даже не пустили в здание биржи. Несколько человек арестовали, а Д. Чернина приговорили к 6 годам каторжных работ.
Начало летних полевых работ в сельском хозяйстве никак не сказалось на уменьшении числа безработных, так как огородники и крестьяне испытывали экономические затруднения. Дошедшие до обнищания крестьяне сами стали наниматься к более зажиточным землевладельцам. Для создания видимости заботы о безработных несколько человек направили в Гаек засыпать ямы в конце Железнодорожной улицы и в Дубровинский сад подвозить грунт.
Прекращение ассигнований на общественные работы и на бесплатное питание детей безработных вызвало новую волну недовольства. Лица, пытавшиеся высказать претензии, снимались с учета биржи труда якобы за то, что утратили трудоспособность. Такую меру воздействия предложил министр народного благополучия В. Рубулис, посетивший город.
Группы безработных, попадавшие в зимний период на лесозаготовки, оказывались в несносных условиях. Это вынужден был признать гласный Левин на заседании городской думы в феврале 1933 года. В пятом номере газеты «Двинская жизнь» за тот год напечатано его выступление, где сказано: «Условия труда плохие», «заработок мизерный, исчисляется сантимами, а не латами», «обращение плохое, квартирные условия невозможные».
Безработные, несмотря на применяемые к ним репрессии, стали все чаще предъявлять основные требования, выработанные коммунистами: повысить заработную плату на общественных работах до 4-х лат в день, открыть общественные работы для всех безработных, ежемесячно выдавать безработным деньги на оплату жилплощади, чтобы не быть выселенными владельцами домов. Члены делегации от безработных в составе Лаздовского, Васько и еще трех женщин, обратившиеся 27 мая 1933 года с этими требованиями к городскому голове, при выходе из здания были арестованы политической полицией.
Но никакие преследования правящей клики не смогли сломить воли трудящихся Даугавпилса в борьбе за свои права.
Красное Знамя
Подшивки архива Латгальской Центральной библиотеки листал Аристарх Двинский.
кризиса в «буржуазной Латвии»:
1963 ГОД. ГОДЫ КРИЗИСА В ЛАТВИИ
В буржуазной Латвии нарастал экономический кризис 1929-1933 года, и капиталисты выгоняли рабочих на улицу. Число безработных росло с каждым днем. Тяжелым было положение и в Даугавпилсе. Даже по официальным данным, далеко не полным, на 15 февраля 1932 года количество безработных здесь достигло 2165 человек. Среди них были люди даже с высшим образованием. Далеко не все нуждающиеся в работе могли зарегистрироваться на бирже труда, так как там находили разные предлоги для отказа.
Резкое ухудшение материального положения трудящихся повлекло за собой увеличение числа самоубийств. Как ни пытались власти скрыть от населения трагедию безработных, все же в печать проникали отдельные факты. Так, в газете «Двинский голос» (от 14 октября 1932 года) в информации «Безработный из страха голодной смерти бросился с моста в Двину» сообщалось, что 11 октября в 1 час 30 минут дня проходившие вдоль берега граждане заметили ниже крепости всплывший труп. В кармане утопленника была найдена книжка безработного на имя Игнатия Москаль, проживающего по Мельничной улице, и записка о том, что безработица лишила его возможности обеспечить жену и детей средствами существования. Такие печальные факты не были единичными.
Но предъявить свои требования безработные не могли. На попытки их представителей пройти на заседание городской управы 28 января 1931 года дежурившие полицейские ответили тем, что задержали нескольких человек, а потом шесть из них были приговорены к заключению на 4-6 лет. Нелегко было попасть безработным с заявлением о предоставлении работы или об оказании материальной помощи и к руководителям биржи труда. 11 декабря 1931 года безработные под руководством Д. Чернина пошли к бирже (улица Аллейная, 7), чтобы добиться хотя бы внимательного отношения к нуждам людей. Но их даже не пустили в здание биржи. Несколько человек арестовали, а Д. Чернина приговорили к 6 годам каторжных работ.
Начало летних полевых работ в сельском хозяйстве никак не сказалось на уменьшении числа безработных, так как огородники и крестьяне испытывали экономические затруднения. Дошедшие до обнищания крестьяне сами стали наниматься к более зажиточным землевладельцам. Для создания видимости заботы о безработных несколько человек направили в Гаек засыпать ямы в конце Железнодорожной улицы и в Дубровинский сад подвозить грунт.
Прекращение ассигнований на общественные работы и на бесплатное питание детей безработных вызвало новую волну недовольства. Лица, пытавшиеся высказать претензии, снимались с учета биржи труда якобы за то, что утратили трудоспособность. Такую меру воздействия предложил министр народного благополучия В. Рубулис, посетивший город.
Группы безработных, попадавшие в зимний период на лесозаготовки, оказывались в несносных условиях. Это вынужден был признать гласный Левин на заседании городской думы в феврале 1933 года. В пятом номере газеты «Двинская жизнь» за тот год напечатано его выступление, где сказано: «Условия труда плохие», «заработок мизерный, исчисляется сантимами, а не латами», «обращение плохое, квартирные условия невозможные».
Безработные, несмотря на применяемые к ним репрессии, стали все чаще предъявлять основные требования, выработанные коммунистами: повысить заработную плату на общественных работах до 4-х лат в день, открыть общественные работы для всех безработных, ежемесячно выдавать безработным деньги на оплату жилплощади, чтобы не быть выселенными владельцами домов. Члены делегации от безработных в составе Лаздовского, Васько и еще трех женщин, обратившиеся 27 мая 1933 года с этими требованиями к городскому голове, при выходе из здания были арестованы политической полицией.
Но никакие преследования правящей клики не смогли сломить воли трудящихся Даугавпилса в борьбе за свои права.
Красное Знамя
Подшивки архива Латгальской Центральной библиотеки листал Аристарх Двинский.